Поединок страсти - стр. 12
– Да, – согласился брат. – Но у меня есть свидетель.
– Кейтлин?
– Именно.
Алекса подлила себе еще кофе.
– Кейтлин на все смотрит через розовые очки. Как вы можете ей верить? Мы с Джексоном просто давно не виделись.
Джейден повернулся к Джонатану:
– Их парочку называли в школе «Эйджекс», ты знал? Что-то такое между ними было.
– Звучит интересно, – задумчиво протянул Джонатан. – Мне нравится.
– Я думала, ты опаздываешь на работу и тебе некогда болтать, – уколола его Алекса.
– Все, уже ухожу, – ответил брат. – Хорошего всем дня!
На нем были джинсы, высокие ботинки и футболка – повседневная одежда для работы на ранчо. В этой земле была вся его жизнь, и при одной мысли о том, что какой-то чужак мог отнять у них все, у Алексы перехватило дыхание.
– Знаешь, я одобряю, – произнес Джейден, заставив сестру очнуться от грустных мыслей. – Благословляю вас с Джексоном.
– Оставь свои благословения Кейтлин и Дейву, – отозвалась Алекса. – Я приехала на несколько недель, и в мои планы не входит флирт с местными мальчиками, у меня и так забот хватает.
– Я бы на твоем месте не был таким уверенным, – возразил Джейден. – Мы, местные мальчики, такие, своего не упустим.
Огастус Латтимор сидел в своем любимом кресле-качалке на задней веранде. В свои девяносто четыре он выглядел безупречно, всегда опрятно одетый и аккуратно причесанный. Его лучший друг Виктор Грандин покинул этот мир всего несколько месяцев назад. Хит Терстон тут же принялся трубить на каждом углу о своих правах на нефть – у мерзавца хватило наглости прислать бумаги в день похорон Виктора. Огастус, таким образом, теперь был единственным свидетелем той странной сделки, и лишь он мог прояснить все детали. Но, даже несмотря на это, его супруга Хейзел, бабушка Александры, предупредила внучку, чтобы та была «поаккуратнее» и не беспокоила деда.
– Доброе утро, дедушка, – обратилась к Огастусу Алекса.
– И тебе доброе утро, милая.
Интересно, подумала она, помнит ли дед сейчас, кто она?
– Хочешь прогуляться? – спросила она.
– С удовольствием.
Алекса протянула старику руку. Она знала, что Огастус мог сидеть в своем кресле часами, вставая лишь, чтобы пообедать или поужинать, несмотря на то, что врач настоятельно рекомендовал ему двигаться.
– Пойдем, – позвала она, и Огастус, взяв внучку за руку, поднялся.
Они вместе шагнули вниз с единственной ступеньки, что вела с веранды в сад, и пошли по каменной дорожке к розам.
– Какое чудесное утро, – произнес старик, и Алекса была с ним полностью согласна: полуденная жара еще не вступила в свои права, воздух был свежим, и аромат роз ощущался еще отчетливей.