Поединок со смертью - стр. 26
– А куда денешься? – говорил мордыш, заглядывая в лицо своей невольной жертве и всё ещё надеясь её как-нибудь залучить. – Шесть соток стандарт. На туда и на обратно.
– Дорого говорю.
– Бензин нонче дорогой стал.
– Ну не настолько же! – возразил всезнающий пассажир. – Совесть надо иметь.
– Чего захотел! – отчаянно замотал головой мордыш. – Какая совесть? По совести нонче не прожить и одному. А как семья? Вон жена у меня троих родила и заболела. Ведра с водой поднять не может. На мне все и сидят. А ты… совесть…
– Ну живут же как-то люди, – не сдавался пассажир в плаще, бесстрастно поглядывая по сторонам. – Вон сколько кирпичных домин понастроили.
– Живут, – согласно кивнул мордыш, с вызовом скложив руки на груди и слегка приосанять. – Только живёт кто?
– Знаем, что за люди, – смягчился пассажир в плаще.
– Не люди, а начальники.
– А начальник не человек? – поднял бровь пассажир в палще. Мордыш ответил сокровенно:
– Начальник – не человек.
– Правда? А кто же тогда?
– Стригучий лишай. Дай волю всего лишит простой народ вроде меня. И вся ихняя множественная родня такая… стригучая ли-шайка…. Сам сел на место, и всех своих посадил куда послаще да потеплее. Вон лес кругом захапали – одна-едина всё семейка. Сам начальник лесничества, сынок-Серый Волк лесопилку имеет, сватья-братья тоже на должностях денежных. Вот и строят дома кругом. Да ещё батюшка с семейством усадьбу отгрохал. Видно по дороге будет.
– А что, церковная работа и посейчас такая прибыльная? – заинтересованно спросил пассажир в плаще.
– Ещё бы не прибыльная! Народ мрёт пачками, отпел, похоронил, и пошли поминки – девять дней, сорок, годовщина. А к праздникам поминания по записочкам? Каждная записочка теперь сто рублёв стоит, – загибал пальцы таксист.
– Это не деньги, – серьёзно сказал пассажир, огорчённо поглядывая на часы. – На такие копейки особняк не построишь.
– Жертвуют много, – потрясая сжатым кулаком, сказал таксист.
– Тогда конечно. Очень может быть, что и на особняк наберётся.
– Ещё как наберётся!
– А кто жертвует? – уже не без интереса спросил мужчина в плаще. – Грехи что ли отмаливают?
Таксист пожал плечами и выпятил нижнюю губу.
– Кто как. Только больше, я думаю, народ таким способом усмиряют. Чтобы с горя совсем с ума не сполз. Жизни никакой, куда ни глянь, всюду запустенье.
– Церковь – последнее пристанище.
– Именно так, правду говоришь, – обрадовался таксист.
– Разумно.
– Вон у нас один бугор сидит у власти, к нему люди жаловаться пошли на произвол власти, так он и послал их с порога.
– Далеко послал?
– Как раз и недалеко.