Подземный мир Лайама - стр. 2
Но Шами никогда не верил, что Лайам такой из-за этого. Нет, он такой, потому что мудрый, и прожил тысячи жизней, как и говорит… Хотя, может, он что-то и придумывает.
Но он говорил, что помнит голубое небо и людей, живущих в городах на поверхности. Это в нем и притягивало Шами, удивительные знания и непоколебимая уверенность в своих силах. Это притягивало к нему всех вокруг.
Многие боялись смотреть в его спокойные серебристые глаза, когда он был маленьким, и то, что сейчас он вырос, пугает их еще больше.
Шами был всего на год младше, но на фоне Лайама чувствовал себя каким-то малолеткой. Глупым и мечтательным. Вот и сейчас, он запускает воздушные змеи. Точно, подходящее занятие для взрослого парня.
Но он никогда не мог ничего поделать со своей мечтательностью.
Чья-то теплая ладошка легла ему на плечо.
– Знаю, о чем ты думаешь, – сказала Мирика из-за спины.
Он обернулся на нее и подумал, что так странно, он никогда не засматривался на подругу, не замирал, как бывало замирает Лайам, когда видит красивую девушку, а она была очень симпатичной: рыжие волосы, непослушно выбивающиеся из вечно мешающейся челки, озорная улыбка и веселые зеленые глаза. Но он так к ней привык, она всегда была рядом с самого его рождения, и росли они вместе. Он даже не представлял такой мир, где у него не было бы Мирики. Лайам говорил, они предопределены друг другу судьбой, и ничто не способно это изменить. Шами был благодарен такой судьбе за это. Мирика, та, кто всегда его понимала и принимала, таким, какой он есть.
– И о чем же я думаю? – спросил он с полуулыбкой.
– Что эта штука не полетит под нашими земляными сводами.
– Но смотри, она летит, хоть и неровно.
– И то верно, – засмеялась Мирика, глядя вверх.
– А еще я думал о том, что так рад, что ты у меня есть.
– Так, ну давай без этих нежностей, мы же не одни, где-то за кустами ходит Лайам.
– Запуск воздушного змея прекрасным утром – это так очаровательно, – проговорил вдруг сзади тихий спокойный голос.
Мирика и Шами переглянулись с усмешкой – опять он подкрался к ним незаметно.
Лайам Ли Кадами стоял и улыбался своей печальной улыбкой, а серые глаза излучали какую-то едва уловимую иронию. Он выглядел, в общем-то, как обычный парень двадцати лет. В нем не было чего-то особенного. Невысокий рост, щуплое телосложение. Разве что взгляд примечал в нем какую-то странную уверенность и неторопливость в движениях. Его волосы были серебристыми, говорили, что это седина, и что она появилась тогда, когда он малышом бродил по темноте, хотя он заверял, что таким родился. И конечно эти глаза. У многих подземных жителей появлялась какая-то блеклость радужки, если они жили не в центральной пещере, ярко освещаемой облаками, и сталкивались с недостатком света, но у Лайама, глаза были неясного цвета: голубовато-серого, а зрачки могли отражать свет в полумраке или при определенных ракурсах, как у кошки, поэтому и говорили, что глаза у него серебряные. Сам он это объяснял тем, что родился во тьме нижних уровней и прожил там все те годы, прежде чем вышел к людям. Старик Марв рассказывал, что бывают кадолийцы, которые уходят в низ, в поисках сокровищ, или уединенной жизни, так поступили родители Лайама.