Подземный-Каменный - стр. 25
– Н-нет, – ответил Лих не слишком уверенно. Попробовал бы он отца не послушать, когда тот был жив! А с другой стороны – как бы отец стал ему на дороге? Да за Марийкой Лих на край света бы побежал. На крыльях бы улетел, если что. – Нет, – повторил он решительно. – Не послушался бы.
– Сидел бы ты дома на лавке, водой с головы до пят облитый. И к Марийке бы не ходил. Вот что было б, будь жив твой отец. Марий это понимал и от него загодя избавился. А теперь, когда вы с Марийкой о свадьбе задумались, самое время избавиться от тебя.
– Зачем? Если на Марийке – заклятье-недотрога, на кой хорь меня убивать?
– Никакое заклятье против любви долго не выстоит, – промолвил Эр-Ветер, глядя вдаль, где река исчезала за поворотом.
Впереди, шагах в ста, к берегу приближалась ватага мальчишек. Один тащил большую корзину, а остальные скакали вокруг, махали руками, орали и хохотали.
– Эр, вот ты говоришь: Марий убил. Ладно; я верю. И что делать дальше?
– Есть три возможности: отомстить, простить либо ославить. Что выбираешь?
Лих потоптался, размышляя. Мстить отцу Марийки? Принести своей милушке горе? Нет, ни за что. Тогда – простить? Невозможно. Ославить перед односельчанами? Чтоб они сообща решили, к кому из владык взывать о справедливости? Опять же – Марийке горе. Да и кто поверит словам чужака, пусть он хоть трижды внук Воздушного-Ветреного? Марий-то – свой, годами проверенный. Он и людей от хворей исцеляет, и скотину; от пожара дома заговаривает, поля сберегает, волков отгоняет от выпасов. Кто согласится, что такой хороший колдун мог человека сгубить? Люди скажут: каменный сам в речку свалился, нечего на безвинного колдуна напраслину возводить.
– Эр, я не знаю, – сознался Лих.
– Пойдем-ка, – Эр-Ветер двинулся к шумным мальчишкам. – По-моему, они князя славят.
Корзину поставили у воды. Мальчишки скакали рядом, дрыгали ногами, орали и визжали, будто их режут. С полдесятка были в цветных рубахах, ярким шнуром отделанных, – не из бедных семей, из зажиточных. Самый мелкий, в дырявой рубашонке и прохудившихся штанах, не прыгал, а стоял над корзиной, заглядывал внутрь нерешительно.
– Давай-давай! – вопили старшие. – Слава князю! Не трусь! Слава владыке! Новому, всемогущему!
Малец достал из корзины что-то черное.
– Бросай! Как надо бросай, далеко!
– Не сметь! – рявкнул Лих, разглядев, что у мальца в руке. Сорвался бежать. – Башку оторву!
Мальчишка держал за уши черного крольчонка. Крольчонок дергал лапами и тонко визжал; за ором мальчишек его почти не было слышно. Увидев подбежавшего Лиха с Эр-Ветром, малец с перепугу бросил зверька в речку. Ударившись о воду, крольчонок камешком ушел на мелкое, высвеченное солнцем дно. Старшие мальчишки завопили, заулюлюкали. Их было много. Они Лиха не испугались, а уж Эр-Ветра – и подавно.