Подземный город Содома - стр. 28

Михаил бросил на него взгляд исподлобья:

– А почему не ты?

– Я не уверен, – пояснил Азазель с язвительной вежливостью, – что всех там запомнил достаточно хорошо. К тому же там появились новые, которых не знаю. Тот же Метатрон, которого здесь, на земле, знал, как Еноха… Кто знает, каким он стал там?

– А почему он должен измениться?

Азазель сказал с двусмысленной улыбкой:

– Многие меняются, начиная слишком быстро подниматься по служебной лестнице! А Метатрон вообще начал говорить от имени Создателя. Это он сам так восхотел или ему поручили?

Михаил с ответом задержался, чувствуя, как сильнейшее сомнение начинает охватывать с головы до ног. За это время на земле не только прошли тысячи лет, но в самом деле изменилось столько, что голова кругом. Но почему в Брие все в том же виде, что и шесть тысяч лет тому?

Азазель всмотрелся в его лицо:

– Ага, задумался… Наверное, впервые за все шесть тысяч лет?.. Ладно, это я так, по привычке. Пойдем пить травяной чай на ночь.

– А почему не кофе?

– Кофе вроде бы возбуждает, – пояснил Азазель, – хотя мне просто улучшает настроение. Но я демон, мне можно, а ты слабый…

– Мне тоже кофе, – сказал Михаил. – А травяной чай Синильде.

– Позови ее, – напомнил Азазель. – Она уверена, мы тут о бабах перетираем.

– Почему о них?

– А о чем еще говорить свободным и не связанным отношениями самцам?

В конце коридора хлопнула дверь, Синильда вышла с планшетом в руках, на ходу передвигает иконки наманикюренным пальчиком, мило улыбнулась мужчинам.

– Я и себе кое-что качнула, – сообщила она с детской непосредственностью. – Там у тебя просто сокровища!..

– Садись поближе к пирожным, – предложил Азазель. – Тебе какой чай, травяной или брусничный?

– А кофе можно? – спросила она.

Он широко улыбнулся, бросил взгляд на сразу заинтересовавшегося Михаила.

– Еще как можно! – ответил Азазель с удовольствием. – Я сам тебе сделаю. Хотя Михаил и против, но это он так о тебе как бы заботится, еще не понимает, что женщинам не забота нужна, а потакание…

Михаил стыдился признаться даже себе, что, чем бы ни занимался днем, постоянно и с нетерпением ждет прихода ночи. Господь создал все-таки удивительное существо, назвав его человеком: вроде бы животное, такое же, как и остальные, – мясо, кости, кожа, шерсть, но кто бы подумал, что в нем столько дивного и неожиданного!

Когда Азазель настойчиво подтолкнул к плотским утехам, убеждая в их обязательности для человеческого существа, иначе, дескать, даже воевать без этой обязательной процедуры не сможет, то пошел на это с брезгливой неохотой, дескать, ладно уж, надо так надо, и ничего не ждал от Синильды, кроме как удовлетворения требований животной сути, после чего, как сообщил Азазель, и мозг очистится, и сам он взыграет от прилива сил…