Размер шрифта
-
+

Подземный Голландец. Странники и пришельцы (сборник) - стр. 27

– И годов тоже не наблюдают, – добавил адвокат.

– Слышь… а тебя не Митькой зовут? – Эти членораздельные слова из уст бомжа были обращены к адвокату.

Как это ни странно.

– Ну… вообще-то… Дмитрий я… Дмитрий Ильич.

– Точно! Дмитрий Ильич, только не Ульянов. – Бомж хмыкнул и продолжал: – А я слышу твой голос… и узнал…

– Я вас… то есть тебя знать не знаю! Тоже мне, знакомый выискался!

– А ты, Митька, не в двести пятой школе учился?

– В двести пятой.

– То-то. Юрка я, Юрка Горшков. Приглядись!

– Боже мой! Неужели?! Юрка! Горшок! Ты?! Как это ты? И в таком виде? Ты же в МГУ поступил! И после школы мы виделись, кажется… пару раз…

– Прямо передача «Жди меня»! А теперь обнимитесь, дорогие друзья одноклассники! – сказал Макс.

– Да, чего только в жизни не бывает, – вздохнул и Николай Васильевич.

– Никакие мы не друзья! И в школе друзьями не были! – горячо возразил Дмитрий Ильич, который не Ульянов.

– Нет, не были, – прохрипел и бомж. – Не были мы друзьями, никогда не были. Ты всегда мне завидовал, Митька. Всегда козни мне строил.

– Ничего я тебе не завидовал! Ты ещё скажи, что я сейчас тебе завидую!

– Да, от тюрьмы да от сумы не зарекайся. – Надежда крепко сжала руку Павла. – Только вот не хочется, чтобы сума была… и тюрьма.

– Это точно, зарекаться нечего, – поддержал Надежду Саша.

– Вот где увиделись мы с тобой, Митька… А Ленка тогда меня выбрала… меня…

– Кого бы она сейчас выбрала? Уж, наверное, не тебя!

– А никого бы она не выбрала. Нет её уже… умерла Ленка… Может, три года назад… а может, уже и пять…

– Умерла?

– Умерла… от рака крови… от лейкоза… Муж её бросил, и она мне позвонила тогда.

– И что?

– Ничего. Я один жил, мне легко… было.

– Что легко?

– Продал всё. Квартиру, машину. Чтобы деньги на лечение добыть.

– И что?

– Что? Умерла…

– Надо понимать, с этих пор ты и бомжуешь? – спросил Николай Васильевич.

– Может, с этих, а может, и не с этих…

– А кто тебе виноват? – спросил Дмитрий Ильич.

– А я никого не виню, – ответил бомж. – Просто… случилось так… живу себе…

– Это всё хорошо, – прервал диалог Николай Васильевич. – И правда, по-разному бывает. Но тебе что, элементарно… помыться не хочется? Ты сам-то чуешь, как ты воняешь?

– Хочется, – признался бомж. – Помыться хочется.

Потом он засуетился, неловко провёл руками по своей одежде, как будто хотел в ней что-то пригладить, и сказал глухо:

– Пойду я туда… в сторону… чтоб не вонять…

В тусклом свете садящихся батареек карманного фонарика Дмитрий Ильич не Ульянов глядел в спину бывшему однокласснику. И молчал.

30

Не совсем лирическое отступление № 5

Нет, ничто так не возвышает нас в собственных глазах, как вид чужого греха. Чужого падения, причём падения явного, бьющего в глаза.

Страница 27