Подземный бастион - стр. 37

– Что такого сверхсрочного может быть, когда ключ к будущему богатству у нас в руках? – спросил Жук, усаживаясь на скамью в беседке.

– Ключ есть, но дверь не знаем где, – буркнул Жига.

– Этим как раз и занимаюсь, – ответил Жук. – Сличаю нашу карту с картами Яндекса. Тут кропотливая работа. Горнозаводской округ разбил на окружности с одним центром. Получился пирог из обручей. Потом через центр провел шесть линий – получились пазлы-трапеции, каждый из них пронумеровал и по очереди рассматриваю через лупу. Ищу похожесть с нашей картой.

– Маманя капитально меня отругала, – сообщил Жора. – Сегодня нам Фимка с батяней отмороженным предъяву с угрозой выдал: в десятидневный срок лимон рубчиков в лапу выдать. Иначе спалят квартиру. – От негодования у Жоры блестели глаза. – Мать до смерти напугали. Она, бедная, поначалу не вздохнуть, не ойкнуть. Потом давай расспрашивать, что да как. А я что скажу? Как машину их повредили?

– Ничего не надо говорить, – процедил Жук, – кто и повредил, дак это я. Кто с глушителем попер на зажравшихся барыг? Я! Пусть ко мне бы заявились, мать даже на порог не пустит. И разговаривать не будет. Один раз они попробовали… На твою маму переключились, значит! Это же, блин, что-то вроде запрещенного приёма коллекторов.

– А мне, точнее нам через меня, стрелку забили, – сказал со вздохом Жига. – В восемь нуль-нуль быть на лыжной базе.

– И мне такое же Фимка шепнул, уходя. Дескать, не придете, на дверях квартиры напишем матюгами, – сказал Жора.

Жук глянул на мобильник:

– Осталось двадцать минут. Отсюда до базы минут десять хода. Что творят беспредельщики! Главное, меня не трогают! А начинать надо с меня.

– Начинают с того, кто послабее. Как раньше пытали: откусывают по пальчику, отрубают по ноге, по руке. И сердце разрывается от боли.

– Но мы непобедимая команда! – Жук вскинул открытую ладонь. Две ладони друзей хлопнули по ней, соединившись в мощный клинок возмездия.

За лыжной базой, одноэтажным каменным строением у кромки леса, блестел асфальт конькобежной кольцевой трассы. Её в летнюю пору использовали как беговую дорожку, а в темное время суток как площадку для недетских разборок.

Вечерело. Весенний воздух в лесу сгущался туманом. Город словно исчезал за горизонтом, таял в дымке сизой гари. Подростки переминались с ноги на ногу, недоумевая. Где Фимка со сворой подонков? Сплошным потоком от него идут нечестные приёмы.

Конькобежная трасса вытянута эллипсом. Внутри чахлые осины и березы топорщатся корявыми кронами. Корни заливает талая вода, к середине лета образуя темные омуты, подернутые ряской. Как раз из этой низины, как нечисть из преисподней, цепочкой вышли недруги.