Подводные камни - стр. 17
– Куда? – Андрею стало интересно, что задумал Велицкий.
– Здесь, недалеко, во Вшивой слободе есть одно местечко, салон мадам Паниной. Слыхал о ней? – Василий хлопнул Андрея по плечу.
– Признаюсь, нет.
– Не беда, скоро поймешь, что к чему, – Велицкий подмигнул. – Что-то ты грустным выглядишь. Неужели тебя так гнетет вчерашний твой проигрыш? Впрочем, знаю, поверь, мне это тоже знакомо.
Андрей чувствовал некоторое превосходство Велицкого над собой. Василий был всегда в курсе всего происходящего в Петербурге, имел знакомства повсюду, где бы ни появлялся. Даже многие лавочники, завидев его, кланялись, называли: «месье Велицкий». Василий с пренебрежением кланялся в ответ, и после делал вид, что он не знаком со всеми этими лавочниками и торговцами.
Конечно, Андрею так вести себя было непозволительно: стоило только отцу узнать о чем-то подобном, и меры были бы приняты незамедлительно. Нет, отец никогда не поднимал на него руку и даже не помышлял об этом. Но одного его взгляда было достаточно, чтобы заронить в Андрее нечто похожее на страх и смирение, которое подогревала и отцовская немилость в отношении выдачи денег. Обычно отец не скупился, но когда выходил из себя, Андрею не приходилось рассчитывать даже на мелочь. Что-то подсказывало Андрею, что снова наступают такие времена.
Несмотря на воскресный день, на Лиговском было немноголюдно. Прохожие кутались, ежились от пронизывающего ветра. Кто-то с противоположной стороны окликнул Велицкого и снял шапку, но Василий сделал вид, что ничего не расслышал и, как ни в чем ни бывало, шел дальше. Андрей на мгновение остановился и оглянулся: немолодой, довольно прилично одетый мужчина смотрел вслед Велицкому и качал головой. Наконец, он натянул шапку и медленно, немного покачиваясь, зашагал своей дорогой.
Андрей едва поспевал за Василием. Немного не дойдя Невского, Велицкий стал громко хохотать – на первом этаже дома, выкрашенного в грязно-зеленый цвет, располагалась парикмахерская. В ее витрине было вставлено большое зеркало в тонкой, почти незаметной серебристой оправе. Массивность зеркала делала оправу практически незаметной. Вдали, за витриной, если присмотреться, было видно, как суетится парикмахер – старый седой немец. В зеркале отражалась вся улица и все по ней проходившие. Крестьяне, не привыкшие к городским безделушкам, часто останавливались, завороженные, перед зеркалом, долго смотрели в него, многие крестились. Велицкого это забавляло.
– Посмотри, дорогой друг, какой у нас еще отсталый народ! В Британии соорудили подземную железную дорогу, на другом краю света телеграф. А у нас простой люд все еще удивляется зеркалу, какому-то дурацкому зеркалу!