Подвиг Севастополя 1942. Готенланд - стр. 135

Я задал вопрос по существу:

– Знаешь про него что-нибудь?

Бергман ответил не сразу.

– Разное говорят. Во-первых, красный латышский стрелок, партработник, имеет правительственные награды. Служил в агитотделе политуправления Южного, а потом Крымского фронта. Это, так сказать, плюс.

Я что-то промычал. Безо всякого энтузиазма. Больно уж высокого полета птица для нашего скромного опорного пункта.

– Но, – Бергман поднял указательный палец и ухмыльнулся в усы, – как бы выразился «по-гусски» мой сосед Наум Самуилович Гопман, на все плюса есть свои минуса. По слухам, этот Земскис редкостный мудак и ухо надо держать с ним востро. Понял? Опять же в звании понижен. За что? Может, под раздачу попал после Керчи. А может, другое.

Я кивнул. Мудаков в Красной Армии и на Красном Флоте хватало всегда. Как в любой другой армии, любом другом флоте и во всяких иных местах.

Бергман, по-прежнему безрадостно, продолжал:

– Вероятно, его просто сплавили в СОР, так сказать, на перевоспитание в боевых условиях. И теперь, вполне возможно, он займется перевоспитанием батареи и роты. Чтобы вернуть свое высокое звание и восстановить порушенную честь. Понял?

Я вновь равнодушно кивнул. Воспитателей я не боялся.

– Так что постарайся произвести на него должное впечатление. Я со своей стороны постараюсь тоже. Чтобы товарищ Земскис начальство понапрасну не беспокоил и от работы не отрывал. Но воли ему давать не следует, а то он всех замучит. Будем учиться дипломатии.