Подвиг князя Мстислава. Князья и воины - стр. 53

Вот с этими помыслами он и въехал в Ростов на рассвете.

Тишина города успокоила и утешила его самого. Он понимал, как ему нужен был этот покой и этот старинный град с соборами и домами.

Он ехал по ночному граду, редко где там появлялись люди, чтобы взглянуть на того, кому в такой час не спится.

Заметив плащ юного князя, они дивились тому, что он вдруг появился тут так внезапно.

Но он мчался вперед, не отвечая на их поклоны.

Только около княжеского дворца конь остановился.

В палатах было тихо, хотелось забыть обо всех печалях, так там было пусто и безлюдно.

Но тут же появились невесть откуда взявшиеся слуги.

Константин этому обрадовался, хотя и не думал, что так будет.

№№№№№№№№№

Великая княгиня грустила. После того, когда уехал Константин, (она чувствовала, что он вернется не скоро, если вообще вернется) ей показалось, что мир рухнул, она и помыслить не могла, что ей будет так худо. Она побежала к себе, чтобы муж не заметил ее печали.

А ему как раз захотелось поговорить с ней обо всем случившемся, потому что она только могла рассудить о том, был ли он прав или нет, ей – то ведь нечего было терять и обретать нечего.

Всеволод удивился, когда она вздрогнула и широко открыла глаза, словно не муж, а чудовище перед ней появилось.

Хотя в покоях было темно, горело только три свечи, он был пьян, но все хорошо видел.

– Что с тобой, словно у тебя любовник был и едва успел уйти, – говорил князь задумчиво, хотя и понимал, что не могло быть никакого любовника.

Она молчала. Князь опустился на ложе.

– Но что о них говорить, когда мой старший сын сбежал и не знаю, где теперь остался.

Как трудно далось ему такое просто решение, рассуждал князь, не подозревая, что и она о том же самом думала.

– Что ты молчишь, или язык проглотила. Я на тебе женился, чтобы было с кем поговорить, а от тебя и слова не добиться, видать.

– Но что мне знать о твоих делах и твоих сыновьях, для меня они все одинаковы, если ты думаешь, что Юрий больше подходит, так тому и быть.

– А ты так не мыслишь, – допытывался князь.

– Константин обижен, он старший, он надеялся на Владимир и Суздаль.

– Пусть попробует противиться, – сжал кулаки Всеволод.

Хотя говорил он спокойно, даже тихо, но в каждом слове звучала угроза.

Она почувствовала, что он и убить может спокойно, если поймет, что что-то не так.

И вдруг она разрыдалась от жалости к княжичу и к себе, и ко всему этому миру в котором ничего родного не было, все чужое и холодное.

Она рыдала о том, что должна оставаться со стариком, которого не понимает и боится, не может угадать, что ему от нее нужно.