Подвеска с сапфирами - стр. 47

Лицо парня засияло улыбкой.
И хоть в полумраке, освещённом лишь парой свечей, эта улыбка больше напоминала звериный оскал, она никого не напугала.
- Когда мы контролируем обращение, то можем быть похожими на обычных волков. Мы, конечно, звери, но не нападаем без причины.
Не нужно только находиться рядом в полнолуние.
Полная луна сводит нас с ума и делает чудовищами (как и некоторые яды). Тогда мы становимся не волками, а чудовищами, и не можем сдержать ярости. Такими же делаемся, если угрожают кому-то из стаи. Всё остальное время мы можем быть людям хорошими друзьями, особенно, если эти люди восхитительны.
Женщина вопросительно посмотрела на парня.
- Да понял я! Понял, что нельзя быть вместе людям и волкам, нельзя друг друга обнимать и целовать, даже, если один только запах какого-то человека заставляет кровь бурлить, словно ты идёшь по следу на охоте, если хочется выть от счастья, глядя, как ресницы этого человека взлетают словно стайка робких птиц с ветки, а губы напоминают прохладный ручей в жаркий день... Ладно-ладно, не смотрите так. Я же сказал, друзьями!
«Да он прямо поэт, птицы-ресницы», - подумала Дарья.
Она кивнула в ответ так, что ему стало ясно, она тоже всё понимает и сочувствует, но это ничего не меняет.
- Ты наелся?
Перевёртыш кивнул.
- Тогда бери-ка одеяло и отправляйся-ка в сени. Мы устали сегодня, а нужно ещё пот смыть, пока вода горячая. Ирина, вон, уже спит на ходу.
Девушка, и впрямь, их слушала, но почти не слышала. Она набродилась по холоду, устала, а сейчас после горячей еды глаза слипались, и ей уже было всё равно с кем перевёртыши встречаются, а с кем нет, каких птиц по лесу гоняют и почему вода в ручье бурлит.
Парень посмотрел на Иру с нежностью, так мать-волчица смотрит на своего щенка. Казалось, ещё секунда и он начнёт её вылизывать.
Но, парень сгрёб в охапку одеяло и вышел в сени. Там, конечно, было прохладнее, чем у печки, но для него в самый раз. Кэссу даже показалось, что там слишком тепло. Он не мог знать, что с помощью магии, Дарья сделала его сон в этом помещении максимально комфортным, в разумных пределах, разумеется.
Полночи он боролся с желанием порвать в клочья хозяйку дома, а её дочь забрать в поселение перевёртышей.
Но, хорошенько обдумав это, понял, что там её наверняка не примут, а если даже и примут, то ему придётся сражаться за право ею владеть, ведь вся добыча в стае общая. С матёрыми ему не справиться, эти волки таких, как он и троих за раз раскидают, словно щенков.
После он вспоминал то, что говорила Дарья.
Нет, убить Иру из-за своего желания ею владеть он не был готов.