Подумаешь, попал. Книга 3 - стр. 11
Выручил меня звонок в дверь. Михаил, по моему кивку встал из-за стола, за который сел по моему приказу и пошел выяснять, кого принесла нелегкая в столь поздний час. И действительно принесла. В зал вошел Крапивин. Мой ординарец растеряно и виновато смотрел из-за его спины. Мол не виноват я он сам пришел.
– Гуляешь? Вместо приветствия толи спросил, то ли осудил меня Вячеслав Александрович.
– Выйдем поговорим. Я встал из-за стола и мы прошли в кабинет. Прикрыв дверь Крапивин схватил меня за плечо.
– Ты, что творишь? – Зачем избил и приказал, отправить на фронт лейтенанта Тройшина. – Ты знаешь кто его дядя?
– Сейчас не время бодаться с полит отделом. – Под тебя и так копают. – Ты думаешь зачем тебя назначили представителем ставки? – Знаешь сколько генералов пробовали снять блокаду Ленинграда и чем все это закончилось, о Власове я уже не говорю. – А генерал армии Мерецков почему еще держится? – Да потому, что осторожничает, он каждый свой шаг согласовывает с генеральным штабом и потому если случись, какой провал, неудача в боевых операциях, вина в этом не одного его, а общая. – Ты же так не можешь, сперва действуешь, а потом докладываешь о своих успехах. – Многим это не нравится.
– Не нравится, что? – спросил я уязвленный. – То, что обхожусь малой кровью, или что справляюсь малыми силами там, где другой и с целой армией не справиться. Крапивин вздохнул.
– Я гляжу, не чего то ты не понял. – Поверь если бы ты не взял и не удержал бы плацдарм на Днепре, тебя бы сильно не осудили, ну может временно сняли бы с должности, потом вручили бы общевойсковую дивизию и воюй дальше. – Зато стало бы ясно, что ты такой как все, можешь проигрывать и ошибаться, такие как ты нужны были в начале войны, когда было трудно, сама судьба России висела на волоске.
– Теперь же, когда запахло воздухом победы, стало ясно, что враг истощен, герои с амбициями стали не нужны, они затмевают своей славой тех кто стоит у власти, а значит становится опасным. – Может теперь ты понял о чем я толкую. Крапивин посмотрел на меня с какой то непреодолимой тоской. Потом протянул мне листок бумаги.
Я машинально взял его и начал читать. Это был рапорт лейтенанта Тройшина, о том, что я находясь в нетрезвом виде пристрелил двух совершено невинных граждан возвращавшихся с работы, когда меня попробовал задержать прибывший на место происшествия патруль я пользуясь своим званием при поддержке капитана Болотникова и своего ординарца сержанта Михеева избил и обезоружил патруль. Не о нападении на мою сестру Женьку, не о том, что так называемые невинные граждане были вооружены не было не слова. Зато рапорт был подписан, двумя рядовыми и одним старшим лейтенантом милиции.