Подумаешь, попал – 4 - стр. 16

– Это все понятно хищение государственной собственности, но сейчас меня интересует другое, как и когда происходили похищения женщин и что с ними было потом, – резко перебил Волгова подполковник.

– Началось это примерно через месяц, как я стал возить секретаря горкома партии. – Однажды Тройшин приказал отвезти его на дачу, а потом ехать в распоряжение его племянника, который будет ждать меня возле комендатуры где он служил. – Когда я подъехал в машину село трое, сам племянник Тройшина и еще двое младших сержантов, мы начали ездить по городу, время от времени, останавливаясь, когда видели одинокую молодую женщину. Тройшин младший вмести со своими подчиненными выходил из машины останавливал женщину и проверял у неё документы, одной из женщин предложили сесть в машину, приказали молчать и мы поехали на дачу, после приезда меня отпустили, сказав, чтобы я приехал ближе к обеду на следующий день.

– Что случилось с этой женщиной потом я не знаю, из дачи я её не отвозил. Волгов на какое то время замолчал, но потом продолжил. – Вопросов о том куда делась молодая женщина я не задавал, потом почти тоже самое повторилось, через две недели и так раз десять, при чем два раза я отвозил женщин непосредственно на квартиру племянника Тройшина.

Волгов снова замолчал, но собравшись с духом продолжил. – Самое страшное, что я примерно знал, что происходило с этими женщинами, но мне приказали молчать иначе со мной произойдет, тоже самое, что и с Савельевым, а тем более я теперь соучастник. Волгов всхлипнул, и зарыдал, продолжая говорить. – Что со мной теперь будет, у меня семья трое детей. Капралов не ответил, возможно он и сам не знал, что будет с водителем, не ему решать, будет следствие возможно суд он и определит виновность каждого. Сейчас для Капралова нужно успеть спасти сестру генерал лейтенанта Кропоткина, а что будет потом его не беспокоило.

Но Волгов вдруг заговорил вновь. – Представляете среди этих десяти было три школьницы старшеклассницы, одна из них не хотела садится в машину, но её силой заволокли, всю дорогу она плакала просила отпустить. – Я потом три ночи не мог заснуть, – водитель снова заплакал.

Тут заговорил молчавший до этого Рябинин. Он слушал исповедь водителя секретаря горкома партии и под конец не выдержал.

– Стрелять таких надо без суда и следствия, с маньяками не надо церемонится.

Капралов же задумавшись, как бы в ответ произнес свои мысли в слух. – Не нам решать.

Ворота на дачу были закрыты, но стучать не стали. Трошкин подсадил Кочетова и тот перемахнув забор через минуту открыл калитку. Во двор решили не заезжать, что бы не всполошить присутствующих на даче людей. Миновали стоявшую возле ворот сторожку, из трубы которой поднимался легкий дымок. По словам Волгова там жил сторож он был подслеповат и его не чего не интересовало, кроме как впускать и запускать машину, остальная прислуга была приходная из соседней деревни и скорей всего не знала, что творится на даче. Волгова на всякий случай Рябинин связал и все устремились непосредственно к дому. Дача была большая двухэтажная с мансардой на верху подбирались к ней осторожно, первыми как наиболее опытные шли разведчики, а уже вслед за ними Капралов с приставленным к ним капитаном. Через плотные шторы узкими полосками пробивался свет. Дача была электрофицирована, и конечно же к ней был подведен телефон. Рябинин не спрашивая не кого подтянулся и на всякий случай обрезал обнаруженный провод. Снежок шедший вечером прекратился, и на просветлевшем небе встала полная луна, освещая округу.