Подставная невеста дракона - стр. 10
– Да, – оглянувшись в очередной раз к брату, подтвердила своё согласие моя истинная.
В любви к родственникам нет ничего плохого, но нужно будет как-то ограничить общение моей будущей супруги с Дэнионом. Не нравилась мне подобная зависимость Ланарии от мнения этого заносчивого лаэртийского аристократишки, и сам он не нравился, но об этом я подумаю позже, а пока нас ждал ритуал.
Жрец вскинул руки, выпуская силу. Вокруг алтаря вспыхнуло яркое пламя, отгораживая нас троих от всего остального мира. Я много раз видел обряд бракосочетания со стороны, но не думал, что внутри Круга жизни всё ощущается так остро, ярко. Люди, мысли, намерения, мотивы – всё это растворилось, исчезло для меня. Осталась только женщина, стоявшая напротив.
Такая юная, красивая смелая – Ланария была воплощением всего, что я искал и не находил в драконицах Пирии – моя пара. Я опасался, что герцогиня, воспитанная в ненависти к драконам, будет презирать меня, но большие карие глаза смотрели открыто, с восторгом, как на привлекательного мужчину, а не на «грязное животное», коими считает нас большинство лаэртийцев.
Голос жреца звучал всё громче, призывнее, пробуждая особую магию Подлунной обители. От разлитой вокруг энергии вибрировал сам воздух, а внутри меня костром пылала жажда. Это было не плотское желание женщины, а нечто другое, более глубокое, всеобъемлющее, требовательное.
Вся моя суть – обе её части – непреодолимо стремились к почти незнакомой хрупкой девушке, стоявшей напротив меня у алтаря, но физическим выражением этой тяги стала только протянутая рука, как символ того, что я отдаю всего себя, прошу принять.
Песнь священника стала громче, достигла высокого сводчатого потолка обители и как будто расслоилась, распалась на десятки призрачных голосов, которые звучали ото всюду, выворачивая чувства наизнанку, а я всё ещё стоял с протянутой душой, предлагая себя навсегда той единственной, что дарована мне небом.
В глазах Ланарии я видел смятение. Она тоже ощущала притяжение, но почему-то противилась ему, боялась. Я так хотел успокоить свою пару, обнять, заверить, что ничего плохого между нами не будет, но не мог сдвинуться с места. Я даже дышать не мог, опасаясь того, что пара откажется, не примет. Похоже, расовая ненависть в герцогине де-Ида всё же сильнее, чем тяга к истинному. От боли я зажмурился, почти признавая поражение.
Первый вздох обжёг изголодавшиеся по кислороду лёгкие лишь тогда, когда узкая тёплая ладошка коснулась моих пальцев, а потом вся магия храма, пробуждённая песнью жреца, рванула в нас, сплетая ауры, соединяя две жизни в одну.