Подстава. Книга третья - стр. 42
– Ты любишь Эриха? – спросила его мать, и ее ладони, сжимающие мою руку, задрожали.
А я не смогла ни ерничать, ни отпускать саркастические замечания в данный момент и ответила как есть:
– Больше жизни.
И на бледном лице явно очень больной на всю голову женщины появилась улыбка. Полная искреннего счастья, внутреннего света и любви к своему сыну.
Я была в шоке. Блондя была в шоке. Наши рефлексы в шоке не были, поэтому первый же охранник в одеяниях зеленого цвета ворвавшийся в спальню рухнул, получив удар пяткой в горло. У меня вообще удар ногой очень хорошо поставлен с детства. Со вторым охранником разобралась Блондя, и я была вынуждена признать, что… короче ее еще бы подлечить надо бы, у нее к мужикам явно нестандартный интерес по излишнему травмированию проснулся.
– Фло, двадцать ударов каблуком по морде это уже перебор, – заметила я, когда агент слишком уж увлеклась.
А после подключилась к системе охраны и позвала того единственного, кому здесь доверяла помимо Эриха:
– Тамран, тут такое дело… Короче, можно мы у тебя ночь перетусуемся?
У Тамрана домик был… ну такое себе. Один потертый кожаный, но хоть широкий и просторный диван, а в остальном типичная берлога холостяка параноидальной наклонности – три стены из четырех составляли экраны, на которые выводилось видео со всех камер наблюдения на территории дома Эриха и с камер вокруг тоже. В общем Тамран выполнял свои тамрановские обязанности очень и очень педантично. И ему же пришлось сначала тащить меня в свою берлогу, а потом разбираться с охраной маман Эриха, с Эрихом, который как оказалось был сейчас не на планете, а по делам смылся на орбиту Тайрема, ну а в процессе всего этого он еще организовал нам доставку вкусняшек для девишника.
Но во всем этом был один очень печальный момент – мама Эриха, ровно как и Блондя, тупо не выносили мужских прикосновений. Вообще. Никак. И если Блондя была спецагентом и могла сдерживаться, то когда Тамран подал руку маман, женщина побледнела до смерти, и просто не смогла притронуться к его пальцам. Физически не смогла. Так что маму привела Блондя.
Потом мы закрыли двери, оставляя Тамрана на растерзание всем недовольным, но у него поддержка была в размере ста двадцати охранников преданных Эриху, так что я за него не волновалась. А вот за маму Эриха очень даже.
А она переживала за меня. Хрупкая, казавшаяся удивительно юной, медленно пьющая кофе, с трудом удерживая чашку дрожащими руками, она все время смотрела на меня, следила за каждым движением, за каждым жестом, за каждым поворотом головы. И все это с улыбкой, едва заметной, но очень счастливой.