Подруга – жизнь. Соседка – смерть - стр. 35
Ее звали Таня. Она была старше меня на пять лет, до института работала гримершей в Пушкинском театре и со мною вела себя как более опытная. У нее уже был роман с одним известным актером театра, но это было в прошлом.
Мы были однокурсники, целый учебный год проучились вместе, не очень-то замечая друг друга, может быть, потому, что в нашей группе она была какой-то особенной, со своим опытом жизни и держалась как бы независимо от всех. Но ближе к окончанию первого курса вдруг что-то случилось, мы как будто впервые увидели друг друга и стали присматриваться, словно пытаясь понять, нравимся мы друг другу или нет.
На лекциях, сидя рядом, мы стали писать друг другу записки. Она знала Вийона, сонеты Шекспира, Лорку и Цветаеву и вольно цитировала их, сочиняла послания в стихах, в которых игриво обращалась ко мне на «вы». Для меня же, вчерашнего школьника, эти имена были тогда открытием, я пытался не отставать, хотя кругозора мне явно не хватало. Когда же я сидел на лекции по соседству с другой однокурсницей, она посылала мне грозные послания, что будет жестоко мстить своей сопернице!
Поскольку наш институт был в самом центре города, после занятий мы нередко гуляли в Летнем или Михайловском саду, шли на Невский и заходили там в какое-нибудь кафе, но чаще всего бывали в «Метрополе» на Садовой, где официантка приносила нам металлический кофейничек и свежайшие булочки со сливками.
Наши отношения стали развиваться стремительно, и в душе у меня все ликовало от того, что я люблю такую интересную женщину и она, кажется, отвечает мне взаимностью.
Как правило, все, что она мне рассказывала, было для меня внове. Новые имена художников и поэтов, новые книги еще больше подогревали мой интерес к ней. А она легко играла на струнах моей влюбленности и порой говорила о любви, об отношениях мужчины и женщины такие откровения, которые сближали нас и давали мне надежду на большее. Ее улыбка могла покорить любого, ее слова производили на меня большее впечатление, чем лекции всех наших педагогов…
Казалось, все было прекрасно, но в это же время рядом с нами появился другой наш однокурсник моего возраста, который также поступил в институт сразу после школы и которого тоже звали Сергеем. Причем он возникал как бы нечаянно, но для меня всегда некстати. Он был скромный, вполне миролюбивый парень из Белоруссии, жил в общежитии, был такого же роста, как я, и такой же худощавый. В то время у нас в ходу было очень распространено обращение «чувак», а если ко всем, то – «чуваки». А у Сергея была фамилия Чумак. Поэтому очень скоро все стали называть его Чувак.