Подруга дочери - стр. 57

Андрей

Хочу вытрахать её до криков. До трясущихся поджилок. Что-то есть в этой девочке такое, что напрочь сносит крышу. И пахнет милашка ох*енно. Чем-то родным, близким, до боли знакомым. А щенячий взгляд, с*ка, провоцирует на любовные подвиги. Нет в Настёне разврата и похоти. Уверен, что не девочка уже, раз жила с каким-то хахалем. А всё равно чистота просматривается. Неопытность.

– Хочешь остаться на ночь? – шепчу Насте на ухо, когда такси останавливается около дома. *лядь, зачем я это сказал? Сейчас пошлёт меня на три весёлых буквы и будет абсолютно права. Ей же отношеньки нужны, а мне разовый трах. Плоскости наших интересов ну вот ни коим образом не пересекаются.

Настя молча выходит за мной из такси. Верю и не верю своей нечаянной радости. Как только за нами закрывается дверь дома, прижимаю девушку к стене и накрываю её рот своими губами. Настёна обнимает меня. Отвечает на поцелуй так жадно, словно я единственный источник кислорода, оставшийся на Земле. Провожу рукой по изгибам девичьего тела. Касаюсь груди. Ох ты, боже мой! С натуральными сиськами четвёртого размера я ещё дела не имел за все свои сорок лет жизни. Затвердевшие соски отчётливо прощупываются под футболкой. Когда я касаюсь их пальцами, Настя тихонько стонет. В моём возбуждённом сознании мелькает здравая мысль: «Не дело ты творишь, Волков! Ох, не дело!» Очень вовремя, блин! Атомный стояк уже рвётся из штанов на волю.

– Насть, - произношу тихо, отрываясь от губ девчонки, - между нами может быть только эта ночь и ничего больше. Считаю своим долгом заранее определить границы.

– Я знаю, Андрей. Знаю, - отвечает она, целуя меня в шею. И от того как барышня произносит моё имя, забрало окончательно опускается. Может, я сошёл с ума, но никто не произносил его настолько сексуально. Тяну Настасью за руку по лестнице в свою комнату.

Включаю ночник на прикроватной тумбочке.

– Не надо света, - просит Настя, заливаясь румянцем.

– Я хочу видеть тебя, малыш, - отвечаю мягко, но безапелляционно. Я давно уже вышел из возраста, когда меня удовлетворяли возвратно-поступательные движения в темноте под одеялом.

Девушка робеет. Замирает посередине спальни в нерешительности. Нервно покусывает губу. М-да, давненько я не видел женского смущения в моменты интима. Ладно, тем интереснее.

– Если хочешь остановиться, то уходи прямо сейчас, - глажу Настю по щеке большим пальцем. – Я не обижусь.

Барышня решительно снимает с себя футболку и кидает её на пол. Ну что за прелесть! Слабоумие и отвага! Всё как я люблю! Опускаю бретельки бюстгальтера, покрывая поцелуями молочно-бледные плечи. Тяжёлые груди падают на мои ладони. Да! Вот это я понимаю! Богатый внутренний мир! Есть над чем поурчать. Провожу носом по ложбинке между шикарными округлостями. Вдыхаю аромат кожи. Малина и топлёное молоко. Обвожу языком карамельные соски. Втягиваю их по очереди в рот и прикусываю. Настя зарывается пальцами в мои волосы, выгибает спину. Хрипло постанывает. Не отрываясь от грудей, расстёгиваю пояс Настиных джинсов. Просовываю руку в кружевные трусики. А там…водопад. Настасья течёт, как река Амазонка, как грёбаные Тигр и Ефрат вместе взятые. Глажу скользкие складки, нащупываю клитор. Надавливаю на набухшую горошину. Девочка блаженно всхлипывает и распахивает ресницы. Её глаза горят графитовым пламенем. Алые губы, распухшие от поцелуев, жадно хватают воздух. На ключицах проступают розовые пятна то ли от волнения, то ли от возбуждения, то ли от того и другого сразу. Хороша. Нереально сексуальна. Да, Волков, это тебе не Ютта, которая трахается, словно унтер офицер Штази – чётко, собранно, без тени эмоций.