Подросток. Исполин. Регресс. Три лекции о мифологических универсалиях - стр. 11

Дальше у нас есть вариант – мировое древо. Мировое древо это такой замечательный объект, который нам совершенно точно задает преисподнюю, потому что корни его уходят в нижний мир. Мировое древо нам как раз задает членение на мир небесный, мир земной и мир подземный. В случае с мировым древом нам будет критична точка у его корней. Кто у нас и сам знает скандинавскую мифологию, тот знает, что там находится источник мудрости. Причем источник мудрости не в каком бы то ни было переносном смысле, а в самом прямом. Когда я стала серьезно заниматься мифологией, в частности скандинавами, вот тут-то мне стало очень весело, вот тут-то мне и вспомнилась фраза, которая в мое советское детство висела во всех библиотеках. Цитата из Горького, отличающаяся повышенной оригинальностью: «Любите книгу – источник знаний». Уж я не знаю, говорил ли это Максим Горький или как, но во всех библиотеках это висело. Почему я всегда беру этот пример? В нашем с вами мышлении возможна абстракция. Для нас книга «источник знаний» в переносном смысле слова. Для архаического мышления все будет предельно конкретно. Что такое мудрость, если у нас есть источник знаний? Это жидкость, это влага. Таким образом, мудрость пьют и благодаря этому знания некие появляются, чудесные, сверхъестественные.

О третьем аспекте мировой оси я скажу достаточно кратко. По мировой горе и по мировому древу написано более, чем много. Вы это найдете у самых разных авторов, пишущих по мифологии, это все без проблем совершенно. А вот третий, причем самый распространенный тип воплощения мировой оси в литературе вообще не отображен. Это мировой исполин. Но прежде, чем отвечать на вопрос: «Почему этот образ не отображен в нашей науке?», мы с вами должны коснуться следующего, очень важного аспекта. Мы с вами привыкли понимать слово «миф» в древнегреческом значении, где слово «миф» – это сказание, но когда мифологическая наука стала развиваться, то слово «миф» изменило и расширило свое значение. Как вы понимаете, когда мы видим какое-нибудь сорокатысячелетней давности изображение толстой обнаженной женщины, сидящей, положивши руки на головы двух хищных животных, – это, безусловно, миф о Богине-Матери, которая связана с хищными зверьми, в частности. Но сказания у нас здесь нет. Или же, когда мы сегодня говорили о праздновании 7 ноября в Советском Союзе, то это, безусловно, тоже миф. Это миф о, в первую очередь, светлом будущем, светлом завтра, коммунистическом, за которое боролись наши деды, и так далее. Но воплощался этот миф через парад, салют, просмотр фильмов о революции. То есть через действия, через ритуал. Словом, я сейчас вас подвожу к тому, что миф – это не сказание, это не текст, это представление. И это представление может быть выражено любым или несколькими из трех способов: повествовательно, то есть миф в прямом смысле слова как текст, изобразительно и ритуально.