Подранок - стр. 11
Здесь, ставя вместе с Константином силки на рябчиков и ловушки на глухаря, заколы[3] и вёрши[4] на рыбу, проверяя сетки и ýхожья[5], выезжая вдвоём с ним рыбачить пóплавнем[6] на моторной лодке на середину могучей реки, настолько широкой, что в какую сторону ни посмотришь – берег кажется еле виден, она отвлекается, забывает его, московскую квартиру, суету, проблемы. Но иногда и здесь, в тайге, глядя на небо из-под крон вековых деревьев, казалось, задевавших вершинами звёзды, она вспоминала Виктора… Но она уже не думала о нём беспрестанно, стараясь вызывать в мыслях его образ. Всё беспристрастнее вспоминались его глаза, светящаяся улыбка, обрамлённое уложенными седыми волосами холёное лицо. Отсюда он казался ей другим: искателем удовольствий, жестоким и хитрым.
Северная природа смягчала боль. Быстрые широкие реки, деревянные избы и избушки в лесу; Костик, его руки – сильные, жилистые, загорелые, блестящие восхищённые глаза и необузданный темперамент, свойственный юноше его возраста. А как он безмерно радовался, когда вчера она опоздала на поезд и была вынуждена задержаться с ним ещё на один день, вернее, на одни сутки! Как кружил её в воздухе, носился, подпрыгивая, словно подросток, обнимал деревья и вдобавок насобирал ей трогательный букет луговых цветов, чтобы она не сердилась… «Странный он, этот Костик. Никогда не знаешь, чего от него ожидать. Иногда он ведёт себя, как мальчишка. Господи, как он ждал эту третью субботу августа, с которой открывается охота! Чего стоят одни его приготовления. Смешно так радуется, когда в силки попадает косач или пеструха… Иногда бывает отчаянным и до неприличия дерзким: его совершенно не волнует мнение окружающих, может такое отмочить, что мне потом стыдно.
Пару раз мне было с ним страшно. Я не знала, что делать. Он жутко нервничает, когда слышит о Викторе, когда чувствует, что я о нём думаю. Ему мерещатся мои мысли, ожидания звонков… В такие моменты он становится безумным и агрессивным! Ломает удочки, швыряет наживку… Один раз схватил доставшееся ему от дядьки-охотника старинное ружьё и так хватанул им себя о колено, что от ружья отлетел деревянный приклад. А подчас он бывает настолько мудрым, что мне кажется, будто не я, а он намного меня старше, что у него за спиной целая жизнь. Он даже предугадывает некоторые события и так часто оказывается прав!
Мне хорошо с ним. Он искренен. Я не хочу отпускать его… С ним, почему-то только с ним, у меня появляется новое ощущение: будто растворяется привычный нам видимый мир с его невзгодами и вечными несостыковками желаний и событий, и открывается какая-то совершенно другая жизнь, и становится легко-легко… В такие мгновения мне кажется, что этот, другой мир и есть настоящий, а наш, обыкновенный, – его тень, пародия или сон. Это ощущение мне дарит он. Но… какое у нас может быть будущее?.. Я старше его, мне тридцать восемь!.. Я старше. Этим всё сказано…»