Подозреваются все. Литературный детектив - стр. 9
Маньяк готов был прибить беса, но как только дернулся, адская боль уложила его на нары. Обезболивающее действовало плохо, было очень больно… К камере подошел капитан полиции и бросил газету.
Бес подхватил ее еще до того, когда она успела коснуться грязного пола.
– Получите то, что заказывали, доставили вам курьеры, просвещайтесь.
– А вот и статья, полюбуйся.
Маньяк впился глазами в текст, где рассказывалось о писательнице, о романе, который хотел похитить и присвоить очередной графоман, о том, что с ним случилось дальше, и как он теперь оказался безвреден для всех окружающих.
– Раньше он писал дрянь, но хотя бы по бабам ходил, а теперь и этого не потребуется. Нет, ходить – то может, но толку от того.
– Что это? – вопил Вадим, – ты же обещал сделать из меня литературного маньяка.
– Прости, с литературным не вышло, пес помешал, мы в другой раз попробуем литературного, но вот тут есть и про литературного.
Он развернул газету, там была громадная статья о философе из Казани, который сначала опубликовал книгу, а потом и совершивши двойное убийство любовницы и ее матери. В реальности он действовал точно так, как было описано в книге. Раскольников наших дней, не больше, не меньше.
– Этот тебя обошел, я же говорил тебе – пиши романы, а не юмористические рассказы, у каждого маньяка свой жанр, тебе одно – ему другое, а я что, я только подсобный рабочий… Принеси, подай, убери, унеси, все остальное творите вы своими руками.
Хотелось пить и есть, но, швырнув ему газету, Рыжий исчез, не таким уж Оранжевым он был, как оказалось, обычный рыжий бес, каких тьма и тьма кругом. Побежал к своей писательнице или еще какого литературного маньяка творить.
– Упырь, – прохрипел Вадим, – осинового кола на тебя нет…
Он закрыл лицо руками и зарыдал, как ребенок малый, у которого отняли любимую игрушку.
Трудна доля маньяка, но как же тяжело быть литературным маньяком…
Хотя у него все впереди, он выйдет из обезьянника и еще всем покажет, на что он способен. Но пока только огромная пасть пса мерещилась гению в полусне, оставалось только благодарить полицейских за то, что они успели вовремя. И надо меньше пить, чтобы фиолетовым, оранжевым, бирюзовым чертям не захотелось использовать тебя в своих целях, твоими руками и другими частями тела творить пиар старухам – графоманкам, будь они неладны, писательницы чертовы. Так за чужой счет в рай и въезжают, как Солоха на черте, или на черте катался все-таки Вакула. Да какая разница, его черт сбросил его и забыл про его существование, гад такой.
Надо меньше пить. Только как не запить от жизни такой? Вот и получается замкнутый круг, из которого гению никогда не выбраться, остается только маньяком стать – Литературным маньяком, но в следующий раз надо подумать, как лучше это сделать, и никаких собак.