Подожди меня - стр. 45
И снова:
- Скажи…
- Но в том – то и дело… - голос Алины безлико плыл в тишине. Ни горечи , ни напряжения. - …никак, - договорила она.
Он сделал судорожный вздох.
- Но я так…
Он осекся, замялся.
- …тебя…
- Я это знаю. И я тоже, но , наверное, тогда этого было недостаточно.
- Олененок, послушай… - его лицо так близко... «Олененок?! Он сказал: олененок?!» Сердце больно билось в груди. «Он не может! Он больше не имеет права ее так называть!» Алина , не мигая, смотрела в его глаза с черным зрачком и голубой радужкой с еле заметными вкраплениями, на чуть подрагивающие от волнения ресницы, потом медленно перевела взгляд на губы…Она ждала, что он скажет еще. Постояв так несколько минут, но казалось, что целую вечность, Алина медленно подняла руки и обняла его за шею, слыша шумный выдох Макса, в котором было столько облегчения, что ей стало не по себе. А еще - хорошо. Как же хорошо стоять вот так, обнимая, чувствуя тепло его тела, от которого постепенно теплеет на душе. Его губы плавно приблизились и накрыли ее долгожданным поцелуем, проникая внутрь и оплавляя огромную глыбу боли, что давным-давно сковала ее душу. Свет сразу погас. Звуки исчезли - наступила абсолютная тишина. Мир перестал существовать.
Какими же мягкими и нежными могут быть мужские губы.
Поцелуй был долгим. Воздуха ей не хватало, да он и не был ей нужен. Когда они оторвались друг от друга, ее трясло, колени дрожали, словно она пробежала марафон.
Макс перевел дух и хрипло спросил , касаясь своим лбом ее лба:
- Скажи, ты сможешь меня когда-нибудь простить?
***
Уже стемнело, когда они вернулись в дом . В гостиной пусто. Из кухни доносятся приглушенные голоса взрослых, потом сдавленный взрыв смеха. Детей уже уложили . Они тихо, чтобы не быть замеченными, поднялись на второй этаж.
- Ты еще можешь все остановить, - он придержал ее у двери.
Ничего не говоря, она потянула его в свою комнату и прикрыла дверь.
Его накрывало странное обжигающее чувство: смесь счастья и паники. Смешно, но он боялся как пацан – взрослый , опытный мужик. Да нет, не смешно совсем. Не зажигая свет , он притянул ее к себе , пытаясь непослушными пальцами расстегнуть пуговки на ее блузке. Сердце гулко билось о ребра.
Радость от того, что он вернулся, злость на то, что когда-то он лишил ее самого важного в жизни, смешались в тугой ком противоречивых чувств. Алина понимала, что сейчас, именно в эту секунду наступила ее точка невозврата. Черта, после прохождения которой, ничего и никогда уже не будет у нее как прежде. Но теперь это от нее далеко. Стоило лишь задержать взгляд на его лице, на его таких знакомых чертах, на его голубых глазах, на его руках, обнимающих ее, и она теряла голову. Предвкушение неизбежного сковывало и затрудняло движения, наполняя мышцы рук и ног истомой.