Подорожник - стр. 21

Я вот о чем подумала. Я, конечно же, по-прежнему не верю в приметы и суеверия, в морок и сверхъестественные подоплеки. Но и за этот день, прожитый в загадочной дымке поэтических магриттовских образов, мне тоже не стыдно. Приятно же хотя бы один день побыть совсем другим человеком, поверить во что-то такое, во что поверить невозможно, прожить день какой-то чужой жизни.

В конце концов, разве не за этим мы уезжаем из дома в путешествие?

Мы с главным редактором «National Geographic Traveler» Ольгой Яковиной поехали в Антверпен исключительно для удовольствия. Антверпен – один из моих любимых городов, поэтому я запросто написала бы статью про Рубенса, Заху Хадид, музей современного искусства MAS, про фестивали, про еду, про моду, про добычу алмазов. Да про что угодно. Про Антверпен-то? Да даже ехать никуда не надо, и так все исхожено вдоль и поперек.

Так я думала до нашего путешествия. Поэтому мы поехали просто погулять по любимому городу еще раз, без какой-то особой цели.

Вот Яковина считает, что любимые города – они как мужчины: с одними у тебя начинается любовь с первого взгляда, с другими – крепкая дружба, с третьими – наоборот, необъяснимая антипатия, а с четвертыми вообще все сложно. А уже знакомые города – они, стало быть, как бывшие мужчины. Уютные старые приятели.

Я, конечно, считаю совершенно иначе. От бывших мужчин ждешь, что они растолстели, спились и живут с мамой в горьком отчаянии и сожалениях. Тогда как от любимых городов ждешь, что они за время твоего отсутствия стали только прекраснее, обнимут, накормят, и обойдется без всяких сюрпризов.

В Антверпене живет художник Ян Фабр, который постоянно скандализирует косный истеблишмент. Делать это, без всяких сомнений, не только можно, но и обязательно нужно. А я, конечно, ассоциирую себя с косным истеблишментом, поэтому очень скандализируюсь. Ян Фабр рисует картины собственной кровью, делает скульптуры из панцирей тропических жуков, раскрашивает стены королевского дворца синими ручками Bic. Он же поставил в Собор Богоматери Антверпена золотую фигуру с крестом, похожую на Элвиса Пресли. И несмотря на то, что мне все-таки ближе благопристойные буржуазно-обывательские ценности, сама идея ставить объекты современного искусства в католические соборы и королевские дворцы мне кажется очень симпатичной и правильной. Это обеспечивает непрерывность творческой мысли, диалог прошлого с настоящим, позволяет городу не мумифицироваться и, говоря экспертным языком, актуализирует традиционный контекст.

Наверное, именно поэтому Антверпен такой живой, такой наполненный творчеством город. Лавки самых ультрамодных дизайнеров прекрасно вписываются в архитектуру барокко, старинная каменная мостовая вдруг превращается в одеяло, укрывающее современную скульптуру спящего мальчика-сироты Нелло с собакой Патрашем. В ресторанах высокой кухни можно встретить пару бывших панков, которые когда-то очень здорово зажигали вдвоем, прожили вместе сорок лет, но так и не состарились. В этом же ресторане на салфетках написано: «Tomorrow is so far away» («Завтра еще так далеко»). В доме Рубенса выставляется картина Тинторетто, принадлежавшая Дэвиду Боуи, а в музее современного искусства каждый желающий может повесить объявление «Dine with me» («Поужинай со мной») и пригласить любых незнакомцев к себе домой поужинать.