Подонок - стр. 18
Вспомнила, как мне об этом сообщили, и содрогнулась… Нет, не от боли и горя, а от жуткого облегчения и понимания, что больше нам с Полиной ничего не угрожает.
– Вы понимаете, что вы не подходите, как усыновитель или опекун? Приходите через несколько месяцев со всеми документами.
Я вышла из ее кабинета и плелась по коридору, опустив голову. Стыдно. Больно. И от отчаяния сжимается все внутри. Пять лет я не могла забрать мою девочку, пять лет я пыталась начать жить лучше, отложить денег. И когда я наконец– то могу это сделать… у меня могут начаться неприятности на работе.
– Михайлина Владимировна!
Методист бежит за мной.
– Любовь Валентиновна… ну она неплохая женщина и добрый человек. Пытается пристроить других сироток. Вам юриста надо взять. Так будет быстрее и эффективнее. И еще… я обязана вам сказать. На Дашу приходили смотреть еще две пары приемных родителей. Одни – из Америки. А вторые – состоятельные люди, отец тоже военный.
– Что? Как приемные? У нее же есть я! Родная сестра!
Внутри все похолодело. Я не отдам Дашу. Не отдааам!
– Возьмите юриста и поторопитесь! Мой вам совет!
Они просто продают мою Дашу. Они просто нашли покупателей, а я… а у меня нет денег. И вряд ли хватит на юриста.
Мне нельзя уходить из универа, нельзя терять работу. Я должна держаться за нее зубами. Приехал автобус, и я поднялась на ступеньку, села рядом с пожилой женщиной, посмотрела в окно, прижалась к нему лицом, всматриваясь расширенными глазами в темную фигуру молодого парня на остановке. Он догнал меня. Подонок. И вдруг сзади раздались недовольные вскрики, я обернулась, и сердце забарабанило прямо в горле с такой силой, что, кажется, сейчас с ума сойду. Демьян влез в автобус, растолкал людей и уселся неподалеку. Лицом ко мне. Развалился так, что никто рядом не то, что сесть, а даже стать не мог. Все его сторонятся, обходят десятой дорогой. Так всегда было. В этом парне какая– то мрачная, скрытая энергетика, которая пугает. От одного взгляда исподлобья мурашки бегут по всему телу, и становится неуютно. Жует жвачку, громко чавкая, в одном ухе наушник. Челка пол– лица закрыла. Черная косуха, обтягивающие джинсы с дырками на коленях. На меня смотрит, не моргая, прожигая во мне дыру. Мерзко смотрит, с презрением. Как на проститутку или на падаль какую– то.
И что теперь делать? Выйти на другой остановке? А дальше что? Куда я пойду? Проследит, где живу, и там покоя не даст… а у меня Поля маленькая. Стало еще страшнее от мысли, что Полю могут забрать. Узнают, что она дочь Богдана, и отнимут. Их отец на все способен. На любую подлость и низость. Это я уже точно знаю.