Подонок, ты будешь думать, что меня больше нет… Книга 2 - стр. 31

Неожиданно, Винченсо отпустил мою руку и, свободной ладонью подхватив меня за талию, приподнял над землей, так, словно я ничего не весила.

Я вскрикнула от неожиданности, тут же ощущая, как рука Винченсо, которой он до этого сжимал мою попу, скользнула вниз к коленке и, в грубом движении заставила мою ногу согнуться, обвивая парня за талию. Так же он поступил и со второй ногой, после чего Медичи перестал меня придерживать и я рефлекторно вцепилась пальцами в его плечи.

– Как же я тебя ненавижу, – с губ сорвались эти слова и я сжала ладонь в кулак, ударив им парня по груди. – Ненавижу! Отпусти!

И вновь мои удары для него показались не ощутимее укуса комара, но по глазам Медичи я поняла, что он почувствовал то, насколько сильно искренней была моя ненависть. Она исходила из израненного сердца и выражала все эмоции, которые вызывал Винченсо.

– Ненавидь, – сказал он мне в губы. Вновь сжал волосы в кулак, не давая мне отвернуться и прервать этот зрительный контакт. – Если хочешь, ненавидь меня, Мелкая. Мне плевать. Я к этому уже привык.

– Ну, конечно, какая разница, что чувствует девушка, которая тебе нужна только для развлечений в постели? – мне почему-то стало обидно. Удушающе неприятно знать, что я сейчас находишься в руках того, кто меня даже за человека не считал. Поскольку моим защитным рефлексом было нападение, я ядовито спросила: – Что так слабо, Медичи? А? Расскажи, с каких пор ты хочешь меня, плоскогрудую? Ту, которую ты раньше называл недодевушкой? Это у тебя новый фетиш? Или старый? Тебе ведь всегда нравились брюнетки с вьющимися волосами. Неужели я осталась единственной подобной девушкой во всей Италии, которой ты еще толком не попользовался, а, поскольку я так просто не давалась ты зациклился на мне? Да?

– Сейчас ты уже не такая плоскогрудая, – Винченсо осклабился, пропуская мимо ушей остальные мои слова. Предпочитая действия словестной перепалке, он распахнул края моего халата, оголяя грудь.

Ледяной воздух тут же обжег обнаженную кожу и я вздрогнула, но не потому, что теперь была практически голой, а на улице уже проходила поздняя осень. Меня буквально трясло от того, как на мое тело смотрел Медичи, опаляя своим взглядом тонкую шею, грудь и затвердевшие от холода соски. Мне даже казалось, что в этот момент мысленно он уже вовсю трахал меня, своими огромными ладонями сжимая грудь.

Чувствуя, как, против своей воли, я начала краснеть, вновь вспомнила, что раньше, во время наших обычных ссор, Медичи, пропитывая голос пренебрежением, говорил, что с желанием на такую недодевушку, как я, посмотрит только идиот. От этих воспоминаний хотелось засмеяться и, поделившись ими с Медичи, сказать, что, получается, он и есть идиот.  Но, к сожалению, чувства победы мне это не давало. Мне казалось, что Винченсо не смотрел на меня с желанием. Только с похотью. Сильной и звериной, но все же похотью. Я для него не желанная девушка, а кусок мяса. Во всяком случае, отношение ко мне у него было соответствующее.