Подонок - стр. 28
Довольно странно ждать от жизни чего-то светлого, сидя на чердаке вдали от цивилизации, наедине с единственным человеком в мире, которого интересует моя судьба. Правда, немного не в том ключе, в котором мне бы хотелось.
Я отстраненно думаю, что на курсах потеряют, и я пропущу кучу книг, которые потом придется перечитать. Клиенты уйдут к другим, а ведь до лета осталось всего ничего, самое хлебное время! Работа – одна из немногих вещей, которые мне нравились. Хоть я и понимала, что невозможно всю жизнь расслабленно трудиться по часу-два в день.
Сейчас свободного времени хоть отбавляй, но использовать его не выходит.
А кофе, кстати, очень даже неплох. Интересно, Тихомиров сам его варит?..
***
Мне хочется расхерачить половину посуды и приходится сдерживаться. Ярость бурлит внутри, к этому состоянию я привык, но сейчас злюсь на себя. Чувствую себя херовым актером в дешевом спектакле.
В голове все было легко и просто. Подогреваемая злостью фантазия неслась как поток бурной горной реки. Я почти наяву видел, как привожу Сергееву сюда, как наслаждаюсь ее страхом, как плачу за все, что она и ее семья сделали с моей. В этой иллюзии Сергеева была беспринципной дрянью, не способной на человеческие эмоции.
Я даже не подумал о том, что маленькие девочки способны вырастать в юных девушек. И что монстр, нарисованный годами ненависти, может оказаться не таким отвратительным, как я себе придумал.
Вот она, на чердаке, запертая от всего мира. Мсти – не хочу! Только врать себе нет смысла, вместо наглой лживой сучки там испуганная девчонка. Может, она тысячу раз стерва, миллион раз порочная сучка, но сейчас она смотрит так, что выворачивает наизнанку.
И еще она спит с моим сыном. Эта мысль окончательно сносит крышу, и я бросаю чашку в стену. Легче не становится, мрачно смотрю, как по светлому кафелю стекают кофейные капли, а во рту горький привкус не то обиды, не то обреченности.
Правда в том, что в игре, что я начал, сам уже проиграл. И можно напугать Сергееву еще сильнее, можно сколько угодно строить из себя маньяка из дурацкого триллера, но чем чаще я захожу в ее комнату, чем чаще готовлю для нее еду и чем больше разговариваю, тем меньше у меня шансов найти в себе силы, чтобы причинить ей хоть какую-то боль.
Ее отец – другое дело. Только мысль о том, что эта мразь на стенку полезет от понимания, что его дочь со мной, заставляет меня вставать по утрам и неизменно запирать дверь чердака на ключ.
Только вот полезет ли? Насколько такие, как Сергеев, вообще способны любить своих детей?
Усилием воли я заставляю себя отвлечься от невеслых мыслей. Нужно купить продуктов, потому что яйца и мне, признаться, жутко надоели. Поэтому я собираюсь в ближайший ПГТ, в котором есть приличный супермаркет. Невольно в голове всплывает вопрос Сергеевой, что будет, если я не вернусь.