Подольские курсанты - стр. 9
– Кто может объяснить?
Шеренга молчала. Выручил Митя. Сделав шаг из строя, он, уверенно глядя в глаза полковнику, выкрикнул громко, как положено военному:
– Сержант Шемякин. Третье попадание было в верхнюю часть башни танка, где наклон брони обеспечивает малый угол встречи снаряда. Снаряд делает рикошет, цель остается непораженной и… – Митя замялся.
– Что «и»?
– …и продолжает двигаться на Москву.
Над строем повисла зловещая тишина. Все вдруг представили, как этот самый недобитый танк переехал расчет, вырвался на шоссе и мчится теперь к столице, сметая все на своем пути. А за ним еще и еще… Грош цена им, горе-артиллеристам, если они не смогут встать на пути этого танка и не заставят повернуть назад.
Стрельбицкий опустил глаза и задумался. Он ни на минуту не забывал главную заповедь: командир всегда силен своей безмолвной близостью с бойцами, которыми командует. И дело сейчас не в грозном окрике, а в том, насколько просто и ясно он сумеет объяснить, как не погибнуть и в конце концов победить врага…
Он обвел всех грустным взглядом и начал говорить, уже не так громко, но внятно и по-военному уверенно:
– Через три месяца все вы уйдете на фронт и будете командовать людьми, в том числе – и старше себя. И от того, как вы станете это делать, будет зависеть исход нашей войны с фашистами. – Полковник замолчал, посмотрел на курсантов, потом на хмурое небо. – Детство закончилось, ребята. Теперь за каждой вашей ошибкой может стоять не один десяток человеческих жизней. Запомните это. Пожалуйста.
Шумел своей последней листвой мокрый лес, светило сквозь уползающие тучи беспомощное октябрьское солнце; земля, напитавшись влагой, затаила дыхание, прислушиваясь к далекому рокоту чужих машин. Где-то там, за горизонтом, шла война – такая далекая и уже такая близкая…
К возвращению в училище готовились уже ближе к вечеру. Коневоды поили лошадей, готовили упряжки: крепили передки, прилаживали к ним станины сорокапяток. Несколько человек, самых стойких, раздевшись до исподнего, сушили так и не просохшее за день обмундирование. Полевая кухня, к большому удовольствию старшины, наконец-то расставалась со своим содержимым: румяный повар в светлом колпаке и несвежем уже фартуке, не скупясь, отваливал длинным черпаком дымящуюся ароматную кашу в протянутые солдатские котелки…
Под густым дубом на расстеленной плащ-палатке дружно управлялись с ужином Митя и Сашка. Какое-то время ели молча, дружно скребли ложками по стенкам котелков, весело переглядывались и многозначительно ухмылялись.
Первым заговорил Митя: