Подмосковье. Песня Птицелова - стр. 14

После этих слов Пашка вырубился. Александр дотащил его до дивана в зале, уложил и ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Ирку будить не стал, пусть спит. И сам рухнул на кровать, едва дошел до дома. На работу проспал, пришлось звонить, объяснять, что заболел. Потом еще полдня приходил в себя, голова была чумная и от похмелья, и от тяжелого разговора.

Так и эдак прикидывал, что делать, верить – не верить. У Павла вполне мог быть банальный посттравматический синдром, как после Чечни или Афгана, и тогда рассказ его мог оказаться наполовину выдумкой, паранойей на фоне пережитого стресса. В общем, Сашка решил взять паузу на раздумье и поговорить с Павлом еще раз, но уже без водки, по-трезвому. В субботу снова пришел в знакомую квартиру. Дверь, как и в прошлый раз, открыла Ирина, только теперь она выглядела не просто уставшей и отрешенной, а отчаявшейся. Взглянула покрасневшими глазами и разрыдалась: «Пашка пропал!»

Пашка, Пашка, ну почему не зашел, не позвонил?! Александр был уверен, что Павел исчез не просто так. Не сгинул по пьяни, не утонул в речке, не попал под электричку или автобус, а начал реализовывать свой план. Друг, брат, ну почему не дождался?! Знал же, что сомнения сомнениями, а в стороне Саня Лагутин не останется, не струсит, во всяком случае. Чего ж с собой не позвал?

Ира подала заявление в полицию. Там приняли, конечно, но не обнадежили. Мало ли людей сейчас пропадает. А бывший десантник, ликвидатор, да еще и пьющий – ну укатил куда-нибудь за веселой жизнью. Погуляет – вернется, позвонит, напишет. Ирка не теряла надежды, обзванивала друзей, может, кто что видел, слышал или догадывается о чем-то. Саша помогал, чем мог – сопровождал, утешал, убеждал, что с Пашкой ничего не случится, но сам в это не верил. Если сунулся братишка в самое пекло, то плохи дела. Только Ирине об этом было знать не обязательно, всегда лучше жить с надеждой.

Так прошли две недели. Окончательно утвердившись в мысли о том, что Павел ушел в Табловскую, Александр запоздало пообещал – мысленно, куда-то в звезды, в лес, в пространство – помочь стереть с лица земли угрозу, уничтожить врага. Яростно пообещал, исполненный надежды, что где бы сейчас ни был Павел, он это его обещание услышит, почувствует.

На следующий день Сашка Лагутин, бывший пограничник, отличник боевой подготовки, отправился в военкомат с твердым намерением попасть в отряд ликвидаторов. Рассказал, как служил в приграничной тайге, акцентируя внимание на знаниях леса, птиц, повадок животных, на навыках выживальщика, стрессоустойчивости, на хорошей физической форме. Отдельно подчеркнул, что ближайшие подмосковные леса знает как свои пять пальцев – в общем, постарался выдать себя за идеального кандидата в Табловскую, чтобы все эти факты попали в личное дело. О том, что знает, конечно, умолчал. Лишняя информация могла только навредить, насторожить проверяющих. Заключил контракт, в котором указывались пункты «борьба с террористами» и «служба в условиях повышенной опасности», и получил направление на курсы переподготовки. Там уже окончательно убедился, что попал по адресу – на первом же занятии, после подписания документов о неразглашении, начали рассказывать о красных камнях и аномальных зонах. А дальше – место назначения, секретная часть под Рузой, основной задачей которой была дезактивация аномалии. Когда понял, что Табловскую не планируют в дальнейшем охранять и замораживать, а готовятся уничтожить, вычистить, – на душе стало легче. Хоть в этом Павел ошибся, и слава богу.