Подлинная история жизни и смерти Емельяна Пугачева - стр. 39
Дружинин же поехал насквозь того села и стал на поле.
Я же зашол к тому мужику не для того, чтоб жить, а чтоб нанять лошадей, ибо те, на которых мы ехали, пристали.
Нашел я Кандалинцова, ему поклонился.
А он спрашивал: «Ба! Здорово, Емельян Иванович! Куда ты едешь?» А я отвечал, что бежал и еду на Иргиз, и стал просить, чтоб, бога ради, нанялся несколько верст меня и с товарищами отвесть.
На то Кандалинцов говорил: «Да я де и сам на Иргиз еду».
Я же ему говорил: «Да как же де быть та? Вить у меня есть товарищи, так неравно ты нескоро соберешься, а мне ждать неможно».
На то Кандалинцов говорил:
«Так согласись де на ето чтоб уйти от товарищей, да вместе и поедем. А чтоб отвесть подозрение, дабы не узнали, что вы, яко беглыя, у меня были, и после неможно бы было отвечать мне, то я вас провожу до первой деревни.
А там де ты можешь от товарища своего уйти и возвратись ко мне в дом, да поживешь несколько времяни, и так на Иргиз поедем».
На что я и согласился. И зделав то, приехали к первой татарской деревне, остановились в лугу для ночлега.
А в оную ночь я, как было и условленось, бежал к Кандалинцову в дом. А поутру и хозяин приехал, сказывая, что Дружинин меня искал, и много сожалел обо мне, однакож далее к Иргизу поехал.
Жил я у Кандалинцева несколько недель. А потом собрались с Кандалинцовым, на ево лошадях на Иргиз поехали.
Кандалинцов на Иргиз поехал для спасения в скит, и для того, не сказав о своем отъезде ни жене, ни детям своим, ибо, по раскольничему обыкновению видно так водится.
Я же – чтоб снискать в раскольниках знакомство, сказывался и сам таковым же, а потому во всяком месте странноприимством их пользовался, ибо у раскольников принимать бедных и давать покровительство им почитается за величайшую добродетель.
А как у Кандалинцова об отъезде билет был, а у меня не было, то по приезде к Яицкому городку (ибо другой дороги, чтоб не чрез город, на Иргиз ехать, нет), чего ради в город въехать и поопаслись, чтобы не спросили, а остановились под городом под Луку Переволошную (некоторое урочище яицких казаков), где наехали двух яицких казачьих жон, как зовут, – не знаю, и спросили у них: «Можно ли де проехать в городок и оттуда на Иргиз?»
Женщины же отвечали: «Буде пашпорт есть, то проедете, а когда нет, так в воротах задержат.
Да куда де вам надобно?» Когда же сказано: «На Иргиз», – то женщины указали:
«Вон де у етаго Строгановскаго саду (сад казака прозванием Строганова) чрез Чаган переедете».
Почему они и поехали. А переехав чрез Чаган, поехали большим шляхом на Иргиз. И приехали уже поздно близь Таловскаго умету (сей умет содержит один человек, называющейся Степаном Максимовым сыном, прозванием Еремкина Курица) и тут Мечетной слободы с крестьянами ночевали (оные ездили в Яицкой городок для продажи хлеба).