Подлинная история жизни и смерти Емельяна Пугачева - стр. 25

Но, однакож, попались оне рускому афицеру, которой, обобрав у них лошадей и деньги, кои от Коровки даны и, подержав двои сутки, отпустил.

И потом пришли в Ветку. Побыв в Ветке неделю, Коровку оставил тут.

   А сам пошел на Добрянку и, явясь на фарпосте, отослан в карантин, познакомился с беглым, которой, как в первом ево допросе 28 значит, сказался гвардии гранодером Алексеем Семеновым

И как есть им обоим было нечего, то работали тут, в Добрянке, у жителя Косоротова, которой в первом допросе показан Крыловым, баню. А о имяни Кожевникова сведал он только потому, што оной нашивал в карантин милостыню, а больше ево никак не знал, и ни одного слова с ним не говорил.

А только как с фарпоста дали им обоим, то есть, ему и Семенову, пашпорты, то они зашли на двор х Кожевникову попросить милостыню, которой и дал им целой хлеб, а по отдаче спросил их:

Куда вы идете?” То они сказали, что “идем на Иргис”. И Кожевников обоим им сказал: “Кланяйтесь отцу Филарету, меня де на Иргисе все знают”. Почему он к Филарету по приезде на Иргис и подошол с поклоном.

Из Добрянки пошли он и Семенов в показанную деревню Черниговку к помянутому /л. 347об./ повощику Алексею. По приходе к Алексею, показали они данные им из Добрянки пашпорты о поселении их на Иргизе.

Алексею пашпорты показались, и приказал он бывшему у него, Алексея, в доме незнаемому человеку написать с своим имянем такой же пашпорт 34. А потом он просил того человека, чтоб написал Коровке с женою и з детьми, да жена тому его ж сыну з женою два пашпорта, которой и написал. А по написании, с помянутым Алексеем поехал он к Коровке, а гранодер Семенов остался у Алексея в доме с тем, чтоб дождаться ему Емельки возвратно.

По приезде, Коровка пенял ему, што долго заехал, а притом спросил и о сыне своем Антоне, где он.

На что Емелька, утая, што он оставил его в Ветке, сказал: “Вот он зараз будет, он-де боится ехать прямою дорогою, что тут ловят в гусары”. И потом, отдав означенные два пашпорта, писанные в алексеевом   доме, начевав одну ночь, взял свою лошадь, и он, Коровка, дал ему, Емельке, денег пять рублев, поехал к Алексею в дом, где, взяв с собою Алексея Семенова, пошли показанным в допросе ево путем.

В бытность ево у Коровки и у Алексея говорил он, Пугачов: “Естли иногда на Иргизе жить худо будет, то можно оттуда уехать на Кубань, куда ушли некрасовцы.

По приходе ж описанною в допросе ево дорогою в Глазуновскую станицу х казаку Андрею Кузнецову 39 вместе с Семеновым, то он тому Кузнецову только что показал данной пашпорт ему из Добрянки, також сказал ему и о том, что естли ему будет на Иргисе жить худо, то он пойдет на Кубань, куда пошол Некрасов 40. Он же, обманывая того Кузнецова, говорил: