Подкидной агент - стр. 7
– Тогда чем это дело кажется тебе прелюбопытным? Покупать «секрет Полишинеля» за госсчёт – это, скорее чревато, чем прелюбопытно.
– Так, да не так. Вспомни пресловутое «Золото Колчака». Наш зятёк тогда поначалу тоже в дерьмо окунулся, а потом не только от него очистился, но возвысился!
– Думаешь, досье опубликовано не полностью?
– Скажем так: имею это в виду, и не я один. Но если там больше ничего нового и нет, сам по себе оригинал досье тех денег, что за него может запросить адекватный человек, стоит.
– Вам виднее, – не стала дальше спорить Лариса Матвеевна. – Спокойной ночи, дорогой!
Глава вторая, в которой генералу Сологубу делается предложение, от которого он не может отказаться, поскольку для человека военного предложение начальства равносильно приказу
В небесной канцелярии, наконец-то, согласились, что зима раньше осени не вернётся, – а май в средней полосе России даже не весна, а, скорее, лето – и распорядились спешно избавиться от остатков снега. Он шёл всю ночь и к утру основательно припорошил дворы, тротуары и газоны, на которых успела проклюнуться новенькая травка.
Михаил Иванович Сологуб по обыкновению проснулся рано и сквозь оконное стекло любовался зимы чудачеством прощальным. Любители выходным днём понежиться в постели такого удовольствия себя лишили: лёгкий дождичек быстро перекрасил мир из белого обратно в серо-зелёный.
**
К началу церемонии дождь прекратился, как по приказу. Но разогнавший тучи прохладный ветерок сам остался и гонял теперь прошлогоднюю листву. Такому старому – уже в буквальном смысле – вояке, как генерал-лейтенант Сологуб, в форменном плаще было зябко. Зря он не послушал Розу и не надел под уставные брюки тёплое исподнее. Штатским вон не в пример легче. Они-то оделись по погоде: сплошные пальто да утеплённые куртки. Их (штатских) собралось на кладбище гораздо больше, чем военных. И не мудрено. Не последним человеком в Федеральном Собрании был отставной генерал-полковник Николай Павлович Дронов, вот каждая фракция и сочла необходимым выставить по внушительной депутации.
Престижное кладбище, красивые речи, салют под государственный гимн над свежей могилой – рука привычно взметнула ладонь к козырьку фуражки. Думалось: «Интересно, меня-то будут хоронить как-то так? – Лукавил Михаил Иванович, знал ведь, что как собаку не зароют, но и таких почестей его трупу не дождаться. – Тьфу, пропасть! Что за пакостные мысли? Видно, кладбищенская атмосфера так влияет».
Розочка просит идти помедленнее; вскоре Сологуб и верная спутница его жизни оказываются в конце тянущейся к выходу с кладбища процессии. Перед входом на автостоянку группа знакомых им людей.