Подельник эпохи: Леонид Леонов - стр. 105
Спустя несколько лет Леонов напишет в письме Горькому: «Мне всегда был необходим человек, которого я бы очень любил и которому беспредельно верил (а прямо сказать – отец. – З.П.). Долгое время таким был, между нами говоря, И.С.Остроухов, человек грубый и великого чутья».
И далее: «…бывало, приходил к И<лье> С<еменовичу>, садился, наливал рюмку-две (не больше) водки, ему и себе, и этак просиживал вечер с ним, молча. Он очень здорово умел молчать, но обоим слышно было, как внутрях, так сказать, работают машины».
Впрочем, не только молчали, но и разговаривали, конечно, и удивлять старик ой как умел.
Случай был: вытаскивает как-то Остроухов из стола толстую тетрадь, показывает своему гостю – любимцу Лёне.
– Что это? – спрашивает Леонов, разглядывая заметки, строки стихов, зарисовки лошадей и горцев, пейзажи.
– Это дневник Лермонтова, – ответил Остроухов.
Он его купил у какой-то старухи и в подлинности дневника ни секунды не сомневался.
Можно представить себе трепет и удивление Леонова…
(После смерти Остроухова дневник исчез и не найден до сих пор.)
Всевозможных раритетов и редкостей собрал Илья Семенович великое количество, но главное – он сам был большой человеческой редкостью.
Вот к нему, замирая сердцем, пришел Леонов с «Унтиловском».
– Это нельзя печатать, – ответил Остроухов, выслушав чтение.
О сюжете «Унтиловска» мы поговорим позже, когда речь пойдет о пьесе, сделанной по мотивам повести, однако с Остроуховым согласимся: переход от первоначальной сказовой манеры в реалистическую, с элементами сатиры прозу Леонову дался не сразу; повесть рассыпается, она лишена внутреннего костяка.
Но в тот день Леонов ожидал никак не критической реакции. И не только потому, что едва изготовленный, сырой еще труд был ему самому по нраву.
Финансовые проблемы в связи с фининспекцией возникли тогда не у него одного. Тестя, Михаила Васильевича, тоже всю осень и начало зимы, вплоть до конца декабря, терзала фининспекция, не позволяя издательству выпустить ни одной книги. Только к концу 1924 года Сабашникову посчастливилось выиграть суд по поводу чрезмерного налогового обложения.
При таких обстоятельствах Леонову, хоть волком вой, необходимо было самому отвечать за себя и свою молодую семью.
– Не могу не публиковать. Деньги нужны, – сказал он Илье Семеновичу. – И «Красная новь» ждет повесть.
Остроухов все равно был непреклонен.
– Денег нет? – возмутился старик. – Идите на вокзал и разгружайте уголь… Чем угодно занимайтесь, но «Унтиловск» не публикуйте. Это ниже ваших возможностей.
Леонову верили, на Леонова ставила почти вся московская интеллигенция, не покинувшая Россию после 1917-го.