Подделка - стр. 12

Никогда в своей не самой короткой жизни я не была кровожадной и жестокой, но именно в этот момент я всей душой жалела, что смогла вцепиться зубами ей в щеку, а не в горло! Всё равно меня вместо полноценного судебного процесса ожидала вот эта вот пародия с сухим зачитыванием "преступления" и оглашением приговора, которое я сейчас, судя по всему, и услышу. Ведь я виновна по всем статьям…

Виновна в том, что для одной расы стала объектом для бесчеловечных жестоких опытов, а для других объектом, нарушившим какие-то их законы, которых даже не знала?

Виновна!

Виновна в том, что пыталась спасти свою жизнь?

Виновна!

Виновна в том, что бесправна и беспомощна против их системы?

Виновна!

Я с силой вырываю свою волосы из хватки мужских пальцев, судя по ощущениям, оставив в них приличный клок, и поднимаю голову.

Нет, не для того чтобы выступить с обвинительной речью. Хотя могла бы. Это было бы вполне осуществимо. Как оказалось, их языки я могу не просто понимать, но и вполне успешно на них говорить. Тренировалась в камере, когда плевала в потолок. Могла бы, но не стану. Даже позволь они мне это, мой поступок будет попросту смешон. Для них я бесправный объект. Бракованный результат эксперимента каких-то тварей, неудачная имитация чего-то. А значит подделка, недостойная права на жизнь, на существование в принципе. Ничтожная, но отчего-то для них опасная. Даже сейчас, когда вся эта разношерстная толпа считает меня безграмотной дикаркой, которая не в силах даже понять, что ей вынесли приговор. Они опасаются меня. Я вижу это по их глазам. А еще по охране, которая защитным кольцом стоит возле нижних рядов с наблюдающими. Одетые с ног до головы в необычного вида защитную пластинчатую броню, с оружием, напоминающим те самые фантастические бластеры, они напряжены и взвинчены. Их глаза в узких горизонтальных прорезях защитного шлема неотрывно прикованы к коленопреклоненной мне.

Как бы я сейчас хотела оправдать их страх. Показать, что они боятся не напрасно…

Но всё, что я могу себе позволить, это прямо посмотреть им в глаза. И я смотрю. Окидываю взглядом притихшие трибуны, скольжу им по разом подобравшейся охране, отстраненно фиксирую расстроенные выражения на лицах огненных мужчин и останавливаюсь на трех судьях на возвышении. Молча смотрю на них. Смотрю и запоминаю лица тех, кто сейчас вершит мою судьбу. Не знаю зачем, ведь мое "завтра" весьма туманно и неоднозначно. И скорее всего вообще не наступит. Но я зачем-то смотрю, смотрю каждому из них в глаза. Двум мужчинам и женщине.

И, сбросив руки конвоиров, не опуская взгляда, медленно поднимаюсь на ноги.