Размер шрифта
-
+

#подчинюсь - стр. 4

…Почему же они не предупредили?!..

…Сигурд Авдеевич, если бы вчера, перед тем, как идти туда, вы отдали нам приказ проверить…

– Одевайся, – приказал он коротко и вышел в соседнюю комнату.

В тот момент, Сигурд Авдеевич Завьялов, молодой и успешный заместитель министра иностранных дел, даже представить себе не мог, какое открытие сделает для него наутро его же собственная служба безопасности.

Глава 3

Мон…

Ни…

Нет.

Моника – напишу реальное имя, и пусть думают, что хотят, в конце концов, мне нужна работа и как можно быстрее, иначе Коле…

ФИО: Исаева Моника Алексеевна

Возраст: 17…

Нет, не так. Это большая разница, между тем и этим. Эти несколько часов могут стать решающими во всех смыслах.

Возраст: 18

День рожденья: 16 сентября

А с другой стороны? Если напишу, что восемнадцать, что тогда? Они решат, что завтра мне исполнится девятнадцать? Нет. Все чушь. Вообще не то я делаю.

Удалила файл и отвернулась от компьютера в университетской библиотеке. Усмехнулась. Я думала мне очень повезло пройти экзамены и чудом попасть на бюджетный. Выучиться, начать новую жизнь и забыть о том кошмаре, что остался у меня за плечами. Я проделала немалый путь в столицу не только, чтобы получить образование, но и чтобы как можно дальше спрятаться от всего того, что со мной было. Там, в моем родном городке, где каждая собака считает меня ненормальной. Село Дубъязы. Городок, это я, конечно, громко сказала. А, да и все равно, я туда возвращаться не собираюсь. Ни при каких обстоятельствах. Там у меня из родных – осталось две могилы на кладбище и тетка-алкоголичка, у которой я ютилась после того, как мать похоронили, а отца посадили. Почти стих. Черный, горький стих.

Чтобы приехать сюда, продала нехитрые мамины украшения. Оставила только этот золотой крестик, Который я всегда ношу на шее.

– Не понимаю, зачем таких вот боженька создает, – как-то услышала я от бабы Лиды. – Ведь бестолковые же люди. И дети у них такие же. Мусор. Нехристи. Боже упаси.

Она крестилась каждый раз, когда я проходила мимо нее. А, поскольку жила она на пути от моего дома к школе, а, соответственно, и к бассейну, ходила я мимо нее достаточно часто.

Не только она считала, что таким, как я жить незачем. Так думали почти все в Дубъязы. С ней был не согласен только один человек.

Я.

Не знаю, даже предположить не могу, от кого мне досталась такая жажда к жизни. Большую часть детства провела в больницах, после того, как отец в очередной пьяной горячке избивал до полусмерти, а мама потом рассказывала полиции, что это я так по старому сараю с ребятами лазаю. Я молчала, терпела и молилась. Молилась каждый день о том, чтобы мой добрый папа сдох, где-то на подходе к дому. В один безумно прекрасный, солнечный день. Я никогда не понимала людей, которые прощают все таким извергам. В том числе, не понимала мою маму. В селе ее, кстати, тоже считали инвалидом. А все из-за того, что у нас с ней врожденный дефект – разные глаза. Один зеленый, а другой голубой. И так у обеих. Это, естественно, приписывали и к дьявольщине, и к инвалидности, и к чему только не притягивали.

Страница 4