Подчинить ведьму. Двойное совращение - стр. 4
Женщина охнула, Лиар изменился в лице, я же начала мысленно молиться, чтобы мне показалось. Неторопливо, еще надеясь на лучшее, начала поворачивать голову. Нет, их не было ночью двое. Мне приснилось, показалось. Правда, пришлось встретиться с холодным взглядом голубых глаз и даже открыть рот от изумления.
Нет, не от него. Это был шок, оглушение, вынос мозга. Я… не могла переспать с двумя.
Дрэйк рывком поднялся, наклонился ко мне. Накрыл мои губы поцелуем. Коротким, словно обычная демонстрация, что было, все-все между нами было. Не мираж, не выдумка. Отстранился, а я подалась следом, будто мне не хватило, словно нуждалась в продолжении. Правда, вовремя спохватилась и подтянула одеяло к шее.
– Мне подходит, – туманно произнес этот аристократический гад, который с первой нашей встречи показал, кто он и где я.
– Силирион! – завопила громче Жианет, переходя на запредельно высокие ноты. – Это беспредел! Она… мой сын… Какой позор!
Я же вообще не представляла, как себя вести. Да, что-то ночью было, помню, но как оказалась здесь, почему их сразу двое, с какой стати мадам Ройс говорила о каком-то позоре – совсем непонятно. В данной ситуации мне следовало бы кричать и говорить о поруганной чести.
Меня использовали? Я их использовала? Нужно принять вид оскорбленной девы или занять позицию защиты?
Как сложно!
– Я это просто так не оставлю. Мой сын опозорен, это ляжет клеймом на весь наш знатный род. И она должна еще стать нашей верховной? Да ни за что! Пусть сначала пройдет путь очищения и получит от Матери прощение.
Дрэйк многозначительно хмыкнул, глянув на вопящую дамочку. Отвернулся и выполз из-под одеяла, показав всем свои голые ягодицы, а она залилась румянцем и, со стоном выдав: «Позор», выверенно упала в обморок в руки подоспевшего мужа.
Мужчина, в отличие от своей супруги, выглядел менее пестро. Размашистые брови, густые усы, крепкое телосложение – вот его немногочисленные достоинства. Зато недостатков насчитывалось куда больше. Шрам на щеке, пронзающий взгляд выцветших голубых глаз и залысина на макушке, которая портила образ грозного отца семейства, а также скверный характер и привычка криво усмехаться. Постоянно, словно каждое слово или действие его собеседника воспринималось скептически, подвергалось осуждению, но молчаливому. Он не стал вникать в суть случившегося позора, оттащил свою супругу.
– Прости, я скоро вернусь, – погладил меня по щеке Лиар и, на ходу одеваясь, поспешил за родителями.
А вот Дрэйк выглядел загадочно. Не холодно и по-скотски, как раньше, задумчиво так, с едва заметной улыбкой. Он не стал завязывать верх рубахи, перекинул через плечо камзол и тоже отправился к выходу под моим пораженным взглядом. Правда, обернулся, снова хмыкнул.