Подчинение - стр. 17
– Да. Пятьдесят штук, – горько вздыхаю, вспоминая вчерашнюю встречу. Брр. Аж мурашки по коже. Неприятный, скользкий тип этот Харрисон, но более-менее сговорчивый. – Я кое-как договорилась, чтобы не брали проценты, пообещала все вернуть на этой неделе.
– Что? Пятьдесят штук за неделю? Как ты их достанешь? – подруга выпячивает глаза, пока наносит на темную кожу тональный крем.
– Понятия не имею.
Сейчас все силы вкладываю на то, чтобы не расплакаться от досады и несправедливости. Уже наревелась в ванной, когда читала договор матери из кредитной конторы, плакала, когда уезжала обратно в кампус, когда заперлась в комнате общежития, читая сообщение брата в директе Инстаграм.
Дэниэл Лаундж: «Приезжай поскорее, сестренка. Я скучаю».
Габриэль Лаундж: «Обязательно».
Теперь я еще сильнее жду выходных, чтобы весело провести время с моим героем. Я так надеюсь, что он не осознает в своей голове, что его только что кинула родная мать. Кинула нас на произвол судьбы со своими проблемами.
– У твоей мамы не осталось сбережений? – прерывает воспоминания Лили.
– Всего три тысячи. Их я сразу же отдала тому Харрисону.
– Сочувствую, подруга, – Лили поспешно обводит глаза черным карандашом. Получается почти ровная линия.
Вот что значит не услышать будильник и краситься сразу в аудитории. На этот раз она не поточная, а маленькая, предназначенная только для нашего курса. Но это не имеет никакого значения – на курс Культурологии к профессору Салливану записалось много человек, в том числе и девчонок. И все они сейчас либо наводят красоту в зеркале, либо втыкают в телефоны. Все, кроме меня.
Потому что у меня поджилки дрожат от неизвестности и страха…
– А еще я опоздала на встречу с Салливаном, – выпаливаю внезапно и, как мне кажется, слишком громко.
В этот момент из рук Лили падает маленькая упаковка с тушью и залетает практически до передней стены, где стоит доска.
– Вот черт! Зачем так пугать?
– Ничего я не пугала.
– Ага, другому это рассказывай! Подожди, сейчас подниму…
– Не беспокойся. Я сама.
Поднимаюсь с места и хватаю потерявшийся черный флакон подруги. Все же я сидела ближе к проходу, тем более застала ее врасплох своей резкостью. Но меня этим не испугать. Меня больше ничем не испугать. Наверное. Кроме…
– И вам доброе утро, мисс Лаундж.
… кроме низкого голоса, обладатель которого навис надо мной нерушимой скалой. Даже не так, как высотка в Лондонском Сити.
Медленно поднимаю голову, все еще сидя на корточках. Он смотрит так снисходительно. Его черный взгляд будто препечатывает к полу и требует опустить голову, как нашкодивший ребенок. И нет, дело не в мужской привлекательности или какой-то там харизме. Дело в страхе, который он развеивает вокруг себя, и в наших отношениях. А они, судя по сведенным на переносице бровям и чуть поджатым губам, не самые теплые.