Подбор персонала в мире оборотней, или Hr нигде не пропадет - стр. 20
— Я могу работать… — решаю я взять дело в свои руки. В конце концов, хватит уже стоять тут, в покорном ожидании своей участи. А то он так и до чего-нибудь неправильного додуматься может…
— Работать? Ты? — Оррих-ан удивляется еще больше, даже перестает постукивать по столу, — где? Здесь, прислугой?
— Эм… Нет. — Еще мне не хватало тут прислугой работать! Поковыряться в чужом грязном белье я всегда успею. — Я бы хотела попробовать что-то другое… Я могу… Продавать… Вести дела… Пишу, читаю… Разбираюсь в цифрах…
Я торможу, пытаясь судорожно придумать, чем еще могу быть полезна в этом мире. По идее, если соотносить с моим миром, то тут техническая революция должна быть в разгаре. И в том числе борьба женщин за свои права… Как их там называли, этих дам, выходящих с плакатами о равноправии и прочем? Суфражистки? Хотя, вряд ли тут такое есть, к моему сожалению, конечно же. Просто потому, что тут больше упор на животное начало, чем у нас, в нашем мире. Попробуй тут поборись за свои права, если мужики изначально доминантные… Так они и пустили женщину на ключевые позиции.
— Откуда у тебя такие познания? — спрашивает Оррих-ан, и я пожимаю плечами:
— Не знаю… Забыла… Но в доме Марх-ана я занималась с его внуками азбукой и математикой… И меня даже просили остаться в деревне, поработать учительницей в школе…
— Почему не осталась?
— Я хочу жить в городе…
Оррих-ан кивает, принимая мою версию.
И переводит взгляд на дверь, явно что-то слыша за ней. Я лично вообще ничего не замечаю, но у меня и слух не настолько тонкий. И обоняние тоже. А вот Оррих-ан, похоже, прекрасно знает, что происходит снаружи.
Я успеваю только чуть отступить в сторону, как дверь распахивается, и на пороге возникает мужчина. Высокий, красивый, как и все они, эти оборотни, и, естественно, жутко хищный.
А еще очень похожий на Оррих-ана. Прямо-таки более молодая его версия.
Он бегло осматривает кабинет, скользит по мне равнодушным взглядом, словно по предмету мебели, не задерживаясь даже на мгновение, и коротко кивает Оррих-ану:
— Отец! Прости, но это срочно. Тайгер…
— Максан, очень вовремя, — отвечает ему Оррих-ан, — про твое дело чуть позже, а сейчас посмотри на эту девочку. Это воспитанница дяди Марх-ана.
Максан снова поворачивается ко мне, смотрит, равнодушно и досадливо дергает ноздрями.
— Человек? Что еще за причуда у дяди Марха?
— Да вот и я гадаю… — задумчиво говорит Оррих-ан, — с чего бы… Но это точно он, на письме его печать, а на ней — его запах. Она — теперь наша, получается.
И, пока я перевариваю новость о том, что я уже, оказывается, чья-то, Максан удивленно кривится: