Подарок судьбы - стр. 16
Вот интересно, если у меня возникнут вопросы, к кому мне нужно обращаться: к Марине Леонидовне, или к самому Егору Дмитриевичу?
Столько вопросов, столько загадок, и я пока только узнала самую маленькую верхушку айсберга, на котором сейчас и плыву.
Глава 5
– Сегодня Егор Дмитриевич из командировки возвращается, должен пораньше приехать. – Ольга Ивановна суетилась, помешивая борщ, который томился на плите. – Как раз и познакомитесь.
О, да!
Я уже три дня жила и работала в этом доме, и честно сказать, у меня накопилось очень много вопросов и претензий к “папе” Игната.
В самый первый вечер, когда Ольга Ивановна ушла, и мы остались с малышом вдвоем, мне было очень неловко. И хотя домработница полностью сориентировала меня по квартире, выдала запасную связку ключей, оставила свой номер телефона на всякий случай, я все равно чего-то боялось.
Почему-то, была уверена, что Марина Леонидовна обязательно меня лично проинструктирует, но на мое сообщение в мессенджере, она ответила, что находится вместе с Егором Дмитриевичем в другом городе в рабочей командировке, поэтому сейчас ей точно не до меня. Из тех инструкций, что она отправила по электронной почте сразу после собеседования, я могла выделить лишь очень скупую информацию о номерах телефонов, по которым нужно обращаться в случае форс-мажорных обстоятельств. Ничего о ребенке.
Уффф, что же это за странности? Словно ребенок здесь никому не нужен…
С Игнатом мы быстро подружились. Он оказался очень активным мальчиком, который только научился ходить и теперь с особым интересом познавал мир уже на своих ножках. Конечно, я боялась. Сказать, сделать что-то не то. И чувство огромной ответственности порой давило на меня, застилая разум.
С того самого момента, когда я осознала, что ХОЧУ быть рядом с этим сладким мальчиком, мир изменился. Всего один взгляд на спящего ребенка, всего одно мгновение, но оно перевернуло все. Захотелось жить. Захотелось что-то делать, а не сидеть на месте в четырех стенах и жалеть себя и свою неудавшуюся жизнь. Захотелось встряхнуться. Почувствовать себя живой. Да, не полноценной, но живой. Потому что, кроме деторождения, у меня было все, чтобы встречать каждый день с улыбкой.
Выходить из норки, высовывать голову из своего панциря не просто. И это не дело одного дня. Это сложный процесс, требующий времени. Но Игнат стал стимулом, чтобы зашевелиться. Я его фактически не знала, но по старой памяти, все еще пыталась видеть знаки судьбы. Все сложилось воедино.
Больше всего меня удивило то, что малыш не упоминал маму. Он пока произносил еле понятные слоги, сочетания из разных букв, но самые простые, впрочем, соответствующие его возрасту. Однако, совсем не чувствовалось, что у него есть привязанность к какому-то одному человеку. И это тоже очень настораживало меня.