Подарок для шейха - стр. 28

— А ты не хочешь принять Аль-Бадир в состав Эмара и тем самым положить конец кровопролитным набегам?

— Ни за что! На кой чёрт они мне сдались? – брезгливо морщится Карим.- Бадирцы испокон веков были воинствующей народностью. Они умеют только грабить, насиловать и убивать. Ну, ещё выращивать опиумный мак и торговать его производными. Сейчас между нашими странами существует жёсткий пограничный контроль. А если граница будет открыта, мою страну наводнят бандиты. Хлынет неконтролируемый поток наркоты. Нет уж, спасибо!

— И ты готов всю жизнь провести в борьбе с повстанцами?

— Можно проводить политику максимального сдерживания. Торговаться с аль-Мехди, сулить ему определённые выгоды, чтобы он пресекал на корню образование преступных группировок.

— Сдаётся мне, с человеком, по приказу которого похищают иностранных подданных, а потом дарят их в рабство, это тупиковый вариант, - скептически поджимаю губы.

— Ну, в твоём случае, рабство не такое уж ужасное. Правда? – взгляд шейха становится игривым. Но я не разделяю такого настроя. Может, Карима забавляет – получить в пользование новую рабыню, но меня подобный расклад не веселит.

— Неправда! Любой вид рабства отвратителен! Противоестествен человеческой натуре! – негодую от чистого сердца.

— Ладно, убедила, - аль-Хасан примирительным жестом берёт мои руки в свои.

— Представь себя на моём месте. Если бы тебя похитили и подарили мне? Тебе бы понравилось? – с вызовом в голосе задаю вопрос.

— Ммм… Кто знает? – шейх коварно сверкает глазами, а затем подносит мои руки к губам и медленно целует запястья.

8. Глава 8

Лада

Сдержанная ласка Карима будоражит меня. В том месте, где его губы соприкасаются с моей рукой, кожу покалывает как от лёгких разрядов тока. Игривые импульсы бегут до локтя, взбираются выше, к плечу. Расходятся тёплыми волнами по груди.

Вообще я заметила, что аль-Хасан владеет исключительным навыком соблазнять не соблазняя. В его исполнении любой невинный взгляд или жест кажется мне полным эротизма и сексуальности. Шейх не позволяет себе открыто выражать свои желания, поэтому обвинить его в несоблюдении приличий нельзя. Однако считываю транслируемый мужчиной подтекст буквально из воздуха. Тонкая игра восточного искусителя горячит мою кровь.

Аль-Хасан умеет смотреть так, что не нужны никакие слова. Вот и сейчас он гипнотизирует меня своим бархатным карим взглядом, в глубине которого тлеет что-то такое, определение чему затрудняюсь подобрать. Это не страсть, не похоть, а некая интрига или обещание, или приглашение. Мне сложно разобраться, ведь все мужчины, встречавшиеся в моей жизни до шейха, были достаточно прямолинейными и никогда не скрывали свои намерения.