Подарок для Мажора - стр. 39
Вооружилась вилкой и принялась доводить кашу до состояния жидкой массы, тщательно разбивая комки и старательно перемешивая. Вика смеялась от моих потуг. Особо настырный комочек гулял от края пиалы к краю и никак мне не давался, а я, в свою очередь, мысленно материлась, не скупясь на проявление своих эмоций мимикой и рваным дыханием.
— Весело тебе, да? — хмыкнула я. — Вот дядя Мажор бы лучше справился. У него вон какие руки сильные. Качается, наверное. Дома мы в комбайне всё смешивали, а здесь приходится приспосабливаться. Вдруг он твой папка? А что это за папка, который не умеет манку варить или кашу из коробки запаривать, м?
Викуля зажмурилась и щедро выпустила мне на рукав поток слюней, улыбаясь при этом беззубым ртом так широко, что я невольно залюбовалась.
— Чего это ты такая весёлая? Что так веселит? — малышка нахмурилась. — Дядя Мажор? — дочь улыбнулась и тут же схватилась ручкой за мой свитер, норовя засунуть его кусок в рот. — Куда? Нельзя! Он акриловый. Синтетика. — хохотнула, отвоевав свою одежду из цепких пальчиков. — Сейчас кашка остынет и будем кушать. Может, и дядя Мажор к тому времени явится…
Обведя взглядом просторную кухню, я невольно вздохнула. Дорого богато, жутко неудобно и слишком пафосно. Тот же рукомойник был расположен в самом углу. Очень неудобно и далеко от плиты и других рабочих поверхностей. На какой ляд он там сдался?
— Пойдём в окошко посмотрим. — ещё раз перемешав кашу, я перехватила дочь под попу и поплелась к окну. — Чего там сегодня показывают?
… а показывали там то, что мне совсем не понравилось.
Обычное декабрьское утро. Для наших мест вполне обыденное. Снегом даже и не пахло. Парковка перед домом почти пустая. Несколько луж с намёрзшей корочкой льда. Унылый парк сбоку. Только там цветными пятнышками мелькали разноцветные шапки и шарфы.
Наклонившись, я заглянула вбок и увидела козырёк подъезда. Странно, что я сразу не посмотрела в ту сторону. Серая футболка притягивала взгляд. Я помнила, как она пахнет. Выйдя из ванной, Паша всю квартиру провонял своим парфюмом.
— Погоди-ка… — проследовав к другому окну, подход к которому затрудняла посудомоечная машина, я выглянула на улицу уже с другого ракурса и обомлела.
Он… Всё такой же — надменный, самоуверенный, с морщинистым, до жути неприятным лицом и взглядом повелителя мира. Старший Мажарский собственной персоной.
Укол совести, стыда и сожаления — один его вид. Я всё ещё чувствовала себя виноватой…
Осень щедро разбрасывала листья под мои полусапожки. Я шла туда, куда не хотела возвращаться уже долгие годы. Домой… Работа в офисе, ежедневный контакт с десятками людей… всё это давалось мне очень тяжело. Мне хотелось бы хоть раз побыть одной дома в нужный момент.