Подарок для босса. С Новым ГАДом! - стр. 4

– Да никто из них не пройдет кастинг, Ир, никто. Шумская тупа, как пустая бочка, Винилова только с декрета вышла, куда ей. А Масько и Разина, увы, умом не блещут. Наговорят еще в кадре глупостей.

Оля явно не в том состоянии. Едва держится на шпильках. На километры ни души, только бесконечная белая пустыня, но она в сапожках тысяч за десять . Не изменяет себе.

– О, а помните, эта, как там ее, – Максимов икает, – Снежана Ломакина ляпнула о сезоне дождей в Подмосковье? И каких–то кометах?

Они смеются. Хихикают по–детски.

– Минина? – Куропаткина собирает снег с перил и лепит снежок.

Я чуть не вываливаюсь в сугроб со второго этажа, услышав свое имя. Любопытство меня убьет.

– Она ничего, но уж больно суетливая. – Вот ведь мигера Олька!

– Зато не спит на ходу. – Неожиданность от Максимова ласкает уши.

– Нет, не медийная она личность и закалки серьезной нет. – Резюмирует Ирина Юрьевна и попадает снежком в ближайшее дерево. С веток осыпается иней. Я фыркаю и возвращаюсь в комнату. Плечи холодные, щеки красные. Мороз градусов двадцать пять. Утром еще ниже будет.

Ото сна не остается и следа.

Расхаживаю от стены к стене, постукивая по подбородку. Я обязана рискнуть. Хватит сидеть на должности «девочки на побегушках». У меня есть образование, есть знания и опыт моих предшественниц. Я справлюсь. Осилит дорогу идущий. А я иду, сбивая камни с пути.

Стук. Потом снова. Потом двойной стук и царапанье. Ночные гости? Никого не жду.

– Минина, открывай, я знаю, что ты не спишь, видел тебя в окне.

Богданов обивает мой порог. Все интереснее и интереснее.

– Идите спать, Родион Сергеевич.

– Нам нужно поговорить. Обо мне и Брянской.

– В три часа ночи? – уже полушепотом у двери спрашиваю я.

– Я давно не обращаю внимание на время. Открывай.

– Уходите. Завтра у нас день на горнолыжном склоне. Там и поговорим.

– Уволю, если не откроешь.

Я раздумываю целую минуту, ради приличия и распахиваю дверь. Он виснет руками на косяках и смотрит в упор.

– Если бы хотели, уволили бы еще на вечеринке. Когда я вам в глаз хлопушкой стрельнула. И к тому же, у меня есть компромат на вас.

Заходит в номер, а я смотрю на пустоту перед собой и не могу поверить в зашкаливающую наглость. Тет–а–тет с мужчиной глубокой ночью? Да где это видано.

– У тебя здесь хорошо, – Богданов рисует зигзаги взглядом, – просторно.

– Я уже сказала, что никому не расскажу о вашем романе с Ольгой.

– Романе? – усмехается, уголок его рта искривляется. – Что за бредятина?

– Но вы же здесь по этой причине?

– Нет. Не по этой.

Бирюзовая радужка наливается синевой.

– Тогда что?