Подарки зятя или Эльфийское проклятье - стр. 47
И хотя подтверждений этому ещё не нашлось, никто из офицеров полиции почему-то не сомневался, что Эдварда убили, да и Роберт не верил, что его брат наложил на себя руки. Пусть они и не всегда находили общий язык, одно оставалось очевидным: Эдвард хранил множество секретов, и на весь Скотланд Ярд нашёлся бы только один инспектор, способный во всём разобраться.
– Скоро ли придёт мистер Гренби, папа? – вяло спросил он у отца, впервые проронив хоть слово за то утро. Сэр Роджер, недалеко ушедший от младшего – и единственного теперь! – сына в словоохотливости, так и не ответил ему, но мать сочувственно похлопала его по запястью:
– Скоро, Бобби.
Роберт разговаривал мало, но замечал гораздо больше, чем казалось его родным, и, получив такой ответ, принялся и дальше разглядывать форму стоявшего впереди констебля. Аскет по натуре, он не любил шумных компаний, пробовал алкоголь всего раз в жизни и совсем не умел общаться с противоположным полом. Зачастую пугал прислугу бледностью лица при чёрной копне волос, особенно когда прогуливался по ночам вместе с книгой по коридорам, мучаясь от бессонницы, или когда ещё в раннем детстве страдал лунатизмом.
«Далёкий от мира насущного словно монах святого ордена!». Так шутил над братом Эдвард, ведь он сам никогда не отказывал себе в земных удовольствиях, связывался с девицами лёгкого поведения, и, весь пропахший спиртным, приходил домой под утро, а затем, уткнувшись лицом в подушку, спал до полудня.
Тому, что они выросли такими непохожими, впрочем, нашлось объяснение. У братьев были разные матери, и недруги зачастую жаловались сэру Роджеру на его старшего сына от первой жены, леди Кэтрин, скончавшейся от чахотки, когда Эдварду только исполнилось семь лет. «И этого тунеядца вы сделаете своим наследником?! Если он унаследует ваш титул, род Ковентри опозорится на всю Англию!».
Тем не менее, Роберт не считал себя лучшим выбором в борьбе за титул графа Ковентри, хотя и понимал, что другого пути у его отца нет и вряд ли уже появится. Младший сын от второго брака, считавшегося, к тому же, мезальянсом, Роберт не мог наследовать сэру Роджеру так, как бы хотелось, скажем, его матери, или, согласно традициям, сделал бы Эдвард. Не то, чтобы «Бобби» это расстраивало – он никогда не отличался честолюбием и мечтал только об одном: карьере сыщика, – но Эдвард сам рыл себе могилу многие годы и, в конце концов, провалился в неё. И кого теперь винить?
– Сэр Роджер, – эхом раздался под ухом голос молодого констебля, но граф Ковентри не ответил, и ему пришлось позвать повторно: – Сэр Роджер, мы всё это время ждали инспектора Гренби. Он очень хотел заняться этим делом. Его Кадиллак уже заехал во двор. Похоже, теперь наше расследование сдвинется с места.