Подари мне жизнь - стр. 14

ГЛАВА 4

Начался кошмар, затянувшийся на пять долгих месяцев. Каждый день я уговаривала Андрея делать разминки, разрабатывать мышцы, пытаться садиться и самостоятельно пересаживаться в кресло, больше бывать на воздухе. Я видела прогресс. Румянец вернулся на лицо Волкова, аппетит восстановился, во сне он не так сильно вздрагивал, что меня радовало.

Константин Иванович, видя наши успехи, сказал, что засчитает эти занятия в мою преддипломную работу. Я все больше проводила времени с Андреем, пробуя разные методики. Иногда он ворчал, отказываясь что-то делать, упрямился, как маленький ребенок. Но я понимала, как ему тяжело и не обращала внимания на обидные высказывания и крепкие словечки, срывающиеся с его уст.

Я сильно уставала, но, когда приходила к Волкову, усталость, как рукой снимало. Появился азарт. Хотелось скорее поднять его на ноги, показать, что мне это под силу.

Но иногда чрезмерное рвение может сыграть плохую шутку. Рецидив случился через пять месяцев после начала наших занятий. Я пришла в палату к Волкову, после обхода. Настроение было хуже некуда. Вчера в клинику положили офицера. Молодой парень, а жаловался, как будто умирает, хотя ничего серьезного у него не было. Уход за ним поручили мне. Когда я пришла в палату к нему, чтобы сделать перевязку, тот с ухмылкой прижал меня к себе. Схватив, начал лапать. Когда я пыталась вырваться он, схватил меня за шею, прорычав: «Не дергайся, иначе выскочишь от сюда, с*ка». Затем схватил больно за грудь.

Оттолкнув его от себя, я бросилась к

главврачу Константину Ивановичу с просьбой забрать у меня этого нахала. Выслушав, седовласый профессор сказал, чтобы я молчала про это происшествие, и пообещал, что придумает выход из сложившейся ситуации. Ужас от испытанного поглотила меня. Я шла, не разбирая дороги, наталкиваясь на медсестер и, стирая тыльной стороной ладони, слезы. Не знаю, как я оказалась в палате Андрея, прислонившись к двери, всхлипывая, опустилась на пол.

Но забыть про слезы меня заставил слабый стон. Я посмотрела в сторону, откуда доносился хрип и увидела Андрея. Он лежал, сжавшись на постели, и закусив губы от боли.

– Что случилось? – спросила я, мгновенно оказавшись возле его кровати.

– Спина… – прохрипел Андрей.

–Что с ней? – не поняла я. – Болит?

– Да, как будто режут живьем, – казалось Андрей, вот-вот зарычит от разрывающей спину боли. Гримаса нестерпимой агонии, которая застыла на побледневшем лице, как маска. Вены на шее и руках вздулись от напряжения. Глаза закрылись. Мне казалось, что я слышала скрип зубов. Мужчина прилагал все возможные усилия, чтобы терпеть.