Подари мне свет - стр. 4
А ярко-синие омуты все равно, будто стоят перед мысленным взором. Еще и смотрят так умоляюще, будто говорят: «смотри, ничего не испорти».
Я никогда не был трусливым. Да и операции такие делаю почти каждый день. Но сейчас мне особенно трудно, хотя случай этот не запущенный. В целом, прогноз хороший, нагноений еще нет. Вероятность благоприятного исхода очень высока. Нужно только сделать все, как надо. Будто она мне посторонняя. Что я несу? Она и есть посторонняя. Случайная, которых много.
Сколько красавиц уже побывало в моем кабинете? Не пересчитать. И, если нужно было резать, резал, не задумываясь. Потому что так надо. Работа такая. Жизни спасать. А с этой не так. Жаль ее фарфоровую кожу, идеально плоский живот. Как по себе режу, только без наркоза. Но это вынужденная мера, иначе девчонку не спасти.
Вот и все. Только зашить осталось. Маленькие надрезы совсем вышли, их и не заметно будет потом. Аккуратно сработал, с душой.
Накрываю ее простыней, а потом киваю анестезиологу. Он понимает без слов, пора выводить из наркоза. Операция окончена.
– Просыпаемся, – говорит анестезиолог.
Я молча наблюдаю, как густые ресницы шевельнулись, дрогнули. Она открыла глаза. Потом тяжелые веки снова стали слипаться.
– Не спим, просыпаемся, – тут же сказал анестезиолог, не давая ей снова провалиться в сон.
Он знает, что делает. Но я видел много вот таких пробуждений, и по своему опыту знаю, что пациенту в этот момент очень непросто. Кто-то начинает кричать, кто-то материться, а у кого-то начинается рвота. Все по-разному реагируют на наркоз. Но эта девочка оказалась сильнее, чем я о ней думал.
– Уже все? – прошептала она хрипло.
– Операция прошла успешно, – отзываюсь я, – сейчас вас доставят в палату.
– Спасибо, – шепчет одними губами в ответ.
От ее «спасибо» защемило под ложечкой. Черт, а ведь я никогда не был сентиментальным. До этого дня мне казалось, что я постепенно превращаюсь в мясника, которому уже все равно, кого и как резать. И вот, пожалуйста, стою и не знаю, что сказать.
– Пожалуйста, – прошептал дрогнувшим голосом, когда ее уже вывозили из операционной.
Мне еще предстоит заполнить карту, документация – наше все. Поэтому иду в ординаторскую. А мысли все о ней, этой девочке с лицом ангела. Что-то изменилось во мне сегодня, дрогнуло. Непонятное. Непривычное. Будто одна эта встреча перевернула мой мир.
Обычный день. Обычная операция. Вот только нет в ней ничего обычного.
Жизнь разделилась этим моментом на до и после. Как бы фантастично это не звучало.
Привычное равнодушие сменилось трепетом. Тем самым восторгом, который был раньше, когда удавалась спасти чью-то жизнь. Потом все как-то приелось. Поток благодарных пациентов не иссякал. Все чаще благодарили деньгами. Кто как мог. И игра в спасение жизней превратилась в конвейер по зарабатыванию денег.