Подари мне себя - стр. 32

Я вижу только его силуэт, но знаю, что он жив, что опасность миновала, и теперь нам всем нужно уповать на время, которое, как известно, лучший лекарь.

Без сил прислоняюсь к стене и закрываю глаза.

«Дыши, — умоляю я про себя, чувствуя, как из уголка глаза по скуле сползает слезинка, — живи! Пожалуйста, только живи!»

— Сонь, ты как? С тобой всё хорошо? — врывается в мои мысли голос. Открываю глаза и вижу Максима Давидовича, который пристально смотрит на меня.

— Да. Со мной всё хорошо, — голос хрипит от волнения и усталости, а ещё – от страха за жизнь Егора Свободина. Нахожу взглядом зава и спрашиваю то, что меня сейчас интересует больше всего: — Как он? С ним всё будет хорошо?

— Да, — кивает мужчина, не сводя с меня хмурого взгляда. — Пока побудет в реанимации, а завтра посмотрим на его состояние и, если всё будет хорошо, тогда переведём в обычную палату.

Я только киваю и, развернувшись, направляюсь в душ. Всё тело потное. Чувствую усталость и слабость.

Из клиники выхожу, когда на улице уже кромешная тьма. Лишь луна освещает город. Лёгкий мороз вместе с ветерком пробирается сквозь толстую и теплую одежду. Ёжусь и делаю шаг. Завтра у меня выходной. Как и послезавтра. Поэтому я смогу узнать о состоянии Свободина только через два дня.

Напряжение и страх за его жизнь не оставляют меня. Лишь приглушаются усталостью.

12. Глава 10

Соня

Выходные дни тянутся катастрофически долго. Меня не отпускают страх и волнение. Я не нахожу себе места, бесцельно брожу по квартире, пытаюсь что-то делать, но мысли мои там, в больнице – в палате Егора Свободина. Я так ждала эти выходные – а теперь не знаю, как скорее промотать время, чтобы вновь оказаться на работе. Отказалась от встречи с друзьями, ссылаясь на то, что хочу выспаться. Но сон не идёт ко мне. Я забываюсь на пару часов, а потом вскакиваю с гулко бьющимся сердцем, потому что перед глазами он. Его лицо в шрамах и ссадинах.

Даже пару раз порывалась позвонить Ленке и узнать, как там пострадавший, которого мы оперировали. Рука тянулась за телефоном, искала нужный номер, но палец так и зависал над номером коллеги, я не решалась позвонить и поднести аппарат к уху, чтобы наконец узнать, как там он. Очнулся ли?

Я так и не смогла позвонить. Как бы мне ни хотелось узнать, как он...

Потому что понимала, как странно это будет выглядеть со стороны. Что подумает Канаева, и что потом непременно начнутся разговоры за моей спиной и предположения, почему я вдруг решила узнать о состоянии совсем мне не знакомого человека. Хоть и звезды гонок.

Я гипнотизировала взглядом телефон, мысленно умоляя Ленку позвонить мне: так я посреди непринуждённой болтовни могла бы невзначай спросить о нём. Но Канаева даром телепатии не обладала, поэтому телефон молчал. Ах, чёрт, я же сама всегда прошу, чтобы мне не звонили просто так, и Ленка наверняка считает, что оберегает меня, даёт мне отдохнуть.