Подари мне пламя. Белая ворона - стр. 65
– Понимаю, – сказала Маред, и в этот момент она действительно понимала, о чем говорит лэрд стряпчий. – Но то, что предлагаете вы… Что же, следует совсем отринуть мораль и думать лишь об удовольствии?
– Нет, конечно, – голос Монтроза, сидящего совсем рядом, звучал странно, как издалека. – Но вы не станете порочной, просто отдавшись мужчине. Деньги – совсем другой вопрос. Что вас больше беспокоит, Маред? Обвинение в продажности или то, что вам нравится спать с мужчиной? Первое трудно отрицать, но посмотрите вокруг. Общество не считает пороком, когда юная девушка выходит за развратного богатого старика, ведь откровенная продажа тела прикрыта свадебной церемонией. Право же, любая шлюха честнее. При этом ревнители морали осуждают шлюх, торгующих собой, чтобы прокормить семью, но где их помощь, пока эти женщины еще добродетельны? Что касается постельных игр, то повторю еще раз: что вы делаете плохого, чтобы стыдиться? Если вы свободная взрослая женщина, никому не обязанная верностью, то кто может вам указывать, что делать со своим телом? Наслаждаться любовью так же естественно, как едой, теплом или сном. Вы можете считать, что я вас искалечил, тье, пробудив чувственность. С точки зрения морали это верно, потому что жить по-прежнему вы уже не сможете. Но гусеница, ставшая бабочкой, тоже искалечена с точки зрения других гусениц, ведь небо – такое неприличное и небезопасное место.
Он встал и ушел в кусты, а Маред, замерев, смотрела на темную гладь реки.
«Я непременно подумаю об этом, – решила она. – Лэрд стряпчий убедителен… Но на то он и стряпчий, чтобы оправдать любую точку зрения. И все же… В нашем городке меня посчитали бы безнадежно падшей женщиной, но я-то знаю, что, выйди я замуж за лэрда, и сплетни остались бы за спиной, а в глаза – лесть и лицемерное восхищение. Здесь же, в Лундене, даже фавориткой быть уже почти пристойно, ведь бриллианты и шелка любой даме добавляют респектабельности. И тот, кто брезгливо скривится при виде уличной шлюхи, поцелует руку красавице-фаворитке Монтроза. Смогу ли я жить по правилам этого мира и не потерять себя? И захочу ли потом считать это победой, а не поражением в самом главном бою? Не знаю…»
– Можно я отложу контракт на несколько дней? – сказала она вернувшемуся из кустов Монтрозу, с легким усталым презрением слушая свой бесцветный голос. – Мне нужно подумать…
– Разумеется, – безмятежно согласился Монтроз. – Но пока он не подписан, мы играем по моим правилам, понимаете?
– Да, – кивнула Маред. – Я понимаю. Если меня не устроят правила, я уйду из игры.