Подари мне надежду - стр. 47
Она перевела на него слегка рассеянный взгляд.
– Я ухожу.
– Почему? Кто это? – Ростислав снова повернул голову на мужчину, который уже к ним приближался.
– Что, перестала узнавать своего мужа? – мужчина плюхнулся на плед рядом с ней, отложив свой куль в сторону.
– Степан, уходи, прошу тебя, – тихо проговорила она.
– Что значит уходи? Мы не виделись с тобой несколько месяцев.
– Я бы предпочла и дальше тебя не видеть.
– Что ты говоришь. А кто-то ещё совсем недавно клялся мне в вечной любви.
Маша попыталась подняться на ноги, но мужчина резко дёрнул её за руку, и она, потеряв равновесие, снова присела на плед.
– А я, между прочим, скучаю по тебе и по твоей трепетной заботе. Ты как не странно оказалась лучшей женой и твоей опеки мне не хватает.
– Что, снова нужна домработница?
– А для большего ты не годишься. Ты же видела себя в зеркало. Но я всё равно скучаю по тебе. Ты преданная, а это отличный показатель для жены. Возвращайся ко мне. У меня теперь есть свой дом, в ваш я больше не вернусь, потому что твой папаша грозился убить меня, если ещё раз увидит с тобой рядом, – мужчина обнял её за талию, притягивая к себе.
– Оставь меня в покое, – она расцепила его руки. – Ты пьян, уходи.
– Подумаешь, нежная какая, раньше тебя это не смущало. Да, и выпил я всего ничего, бутылку пива с утра. Имею право, у меня законный выходной. Поехали ко мне. Я соскучился. Помнишь, как тебе было хорошо со мной в постели. Я тебя всему научил. Ты ведь до меня даже не знала, что это такое испытывать удовольствие с мужчиной.
– Отстань от меня. Убирайся! Я тебя, презираю! – Маше всё-таки удалось подняться на колени, но сильная мужская рука снова усадила её на место.
И когда его стальные пальцы на её руке заставили её сморщиться от боли, Ростислав решил вмешаться.
– Послушайте, любезный, вам, кажется, ясно сказали, чтобы вы уходили и не мешали людям отдыхать.
Иверский поднял глаза и гневно взглянул на Полонского.
– А тебе, козёл, что кто-то мешает? Сиди и отдыхай, а я с женой разговариваю.
– Маша, это что ваш муж?
– Мы в разводе уже год, – она смотрела в глаза Полонского, и он заметил в их глубине выступившие слёзы.
Взглянув на Максима, который по-прежнему стоял у воды и бросал камешки, Полонский поднялся на ноги и, взяв Машу за руку, помог ей подняться. Передав в её руки корзину с яблоками и книгу, он гневно посмотрел на развалившегося во весь рост Иверского.
– Встань с пледа! – громко обратился он к нему.
– Ростислав Андреевич, не надо. Пусть сидит. Пойдёмте, – она коснулась пальцами кисти Полонского.
– Я сказал, встань с пледа, сволочь! И проваливай домой.