Под звуки сагатов - стр. 47

Подхватив свою сумку, поманила пальцем девчонку и направилась к храму. Мне срочно требовалось немного уединения.

***

Ведьма быстро двигалась к храму, завораживая своими плавными движениями и колыханием юбок. Следом семенила Хета, поминутно спотыкаясь и путаясь в собственном наряде. Разительное отличие в координации вызывало желание узнать у ведьмы, была ли она такой же неуклюжей когда-то.

– Я удивлен, Кирчу. Что это ты удумал? Жрицу в рабство взял?

– Не говори глупости, Онар. Как будто это возможно. Такую женщину рабой не сделать. Вредина сбегает при первой возможности. Тот домик, что ты мне раньше выделял, еще свободен?

– Конечно, я же говорил, что это твой дом. Женщины уже отправились приводить его в порядок и готовить ужин. Зверей можно забрать?

– Не надо, Вартас с Фатмаром присмотрят. Можно вашими загонами воспользоваться?

– Зачем спрашиваешь, понять не могу. В домике все не поместитесь, троих твоих на постой передам. За жрицей сам следить будешь ночью?

– Почему ночью?

– Не знаешь? По ночам у них силы куда больше. Это тебе не Сестры Светлого Лика.

Переговариваясь со старейшиной, мы двигались в сторону небольшого дома из двух комнат и широкой печи, в котором давно никто не жил. За небольшую услугу с моей стороны, оказанную деревне, несколько лет назад его передали в мое бессрочное владение. С общего согласия там проживали иногда те, у кого случались неприятности с жильем. В том году по осени там поселилась молодая семья, чей дом накануне сгорел. Сейчас, как сказал Онар, домик не использовался уже пару месяцев, так что прибрать было необходимо.

Из открытых дверей доносилось веселое женское пение вперемешку со смехом. На порог выскочила босая дородная женщина с покрывалом в руках. Излучая жизнерадостность, она, сбежав на траву, весело с силой тряхнула пару раз тканью, изгоняя небольшое облачко пыли. Не став заходить внутрь и мешать хозяйкам, мы со старостой присели на лавку у входа, ожидая, когда уборка закончится.

Через пару минут прибежала девчонка, босая, мелкая, с тонкими косичками. Она, широко распахнув глаза, смотрела на меня, протягивая Онару небольшой керамический кувшин, от которого вкусно пахло квасом.

– Внучка моя, Фитан. Всю зиму про тебя болтала. Влюбилась, видать.

Девчулька, которой было не больше пяти, широко улыбнулась, протянув руки. Подхватив, легко усадил ее на колени. Видимо, мелкой было незнакомо еще смущение. Будь она постарше, точно покраснела бы и убежала.

– Не ее ли я из сугроба возле колодца достал?

– Она самая. С тех пор про твои глаза и лопочет. Кирчу то, Кирчу се. Спрашивает, когда ей замуж можно будет.