Под знаком Z - стр. 42
Попытался – и не успел!
Взвившийся с земли жевун заскрежетал когтями по обшивке и вдруг изловчился просунуть внутрь уродливую пятерню!
Что хуже всего – весила эта тварь будь здоров, и поднявшийся на пару метров от земли летательный аппарат резко повело в сторону.
В кабине тотчас раздался истошный вопль Антона:
– Убери его! – заорал он. – Мне не удержать!..
Вертолёт сотряс новый удар; я отлетел к стенке, долбанулся об неё затылком. С трудом восстановил равновесие и со всего маха приложил испещренную трупными пятнами лапу жевуна пластиковым прикладом.
Раз, другой, третий!
Хрустнули кости, но всё без толку!
Более того – тварь вцепилась в дверь второй рукой и попыталась протиснуться внутрь!
Вертолёт несло в сторону всё быстрее, трибуны опасно приближались, и как-то вдруг стало ясно, что набрать высоту мы уже не успеваем. Не выровняемся – хана!
Отпустив винтовку, я выхватил из покромсанной кобуры на поясе обрез двадцатого калибра и, когда ко мне сунулась мерзкая вытянутая харя, пальнул почти в упор.
Тварь будто ветром сдуло!
Вертолёт начал выравниваться, но слишком медленно; я ухватился за петлю, высунулся наружу и увидел, что трое жевунов гроздью повисли на своём собрате, вцепившемся в переднее колесо. И они не только не давали нам нормально набирать высоту, но и медленно карабкались друг по другу, рассчитывая заскочить в люк!
А вот хрен вам! Диагноз ясен, лекарство на руках…
Я прицелился и разрядил второй ствол обреза. Картечь шибанула свинцовым градом; зомби кучей-малой рухнули на футбольное поле, и вертолёт, перестав клевать носом, уверенно взмыл вверх.
– Нате! – завопил я от избытка чувств. – Выкусите! – Сразу опомнился, от греха подальше захлопнул дверцу и повалился на одно из расставленных вдоль стен сидений, скинув лежавшую в нём маску-респиратор.
В голове билась одна-единственная мысль: «как же всё-таки замечательно, что зомби не летают»!
А потом синтезированный голос системы оповещения на механическом английском заладил что-то о резком скачке фиксируемых датчиками мутаций базового вируса, достижении критического для организма уровня уникальных комбинаций, необходимости ликвидации заражённых особей и срочной изоляции контактного с ними персонала, – и как-то интуитивно стало ясно, что улететь от всех проблем не получилось.
Что часть проблем теперь навсегда с нами, точнее – внутри нас.
Те самые мелочи, которые никто и никогда не принимает в расчёт.
Зомби не летают? Ой, ли?
Как бы нам первыми не стать…
Григорий Дондин
Шутка старого Ван Тага
В темной аллее непрестанно дребезжал голос Эца Ван Тага, произвольно меняющий тональность и громкость, то и дело срывающийся на визг. Замшелый колдун, древний, как и его ремесло, так износил свое тело, что уже не мог контролировать голосовые связки. Он говорил, говорил, говорил. Бесконечные потоки блеющих, хрипящих, свистящих слов лишь изредка прерывались кашлем. Герцогиня Лоэль, плетущаяся следом за колдуном, думала, что старик утрачивает контроль не только над голосом, но и над разумом – такими нелепыми и бессмысленными казались его рассуждения.