Под знаком радуги - стр. 5
– Нет, не хочу! Я всегда желала тебе счастья, поэтому всю жизнь посвятила тебе и не привела в дом другого мужчину. Сейчас стало ясно, что всё было неправильно и настало время исправить собственные ошибки.– Лариса посторонилась, пропуская оторопевшую дочь, потом бросила вдогонку.– Я тебя предупредила.
Она включила чайник, бросила пакетик зелёного чая в кружку и повернулась к окну. Город горел вечерними огнями, и автомобили бесконечной световой рекой двигались по проспекту. Как всегда, в марте грязные сугробы просели и вытекали ручейками, образовывая лужи и целые реки. Лариса услышала бурление кипятка и горестно подумала, что её жизнь тоже дошла до точки кипения и многого уже не вернуть. Душа внутри скрутилась в тугой жгут, из которого вот-вот хлынут слёзы. Нет, она не намерена тихо умирать, надо бороться! Н, где взять силы? С завтрашнего дня начинается новый виток жизни и неизвестно куда он приведёт. Она совсем забыла про чай, зашла в ванную, умылась и посмотрела на своё отражение. Как же так? За что это испытание? Ведь не старая совсем, не увлекалась пьянством, когда-то курила, но давно бросила. Не предавала, не завидовала, не распутствовала! От чего эта зараза прилепилась именно к ней? Женщина, не обращая внимания, на шумную, пьяную компанию, тихо вернулась в комнату.
Ночь пролетела без сна. Лариса просидела в своей кровати, укрывшись пледом и поджав ноги. Слёзы лились ручьём, как будто копились долгое время специально для этого случая. Вся жизнь пролетела в памяти. Она вспомнила маму, папу, брата Ваньку, который ушёл в Армию и не вернулся из Афганистана. Плыли образы её подружек сначала школьных, потом институтских. Её первая любовь… как там его Семён или Фёдор или Валентин. Наверное, и не любовь это была вовсе, если память даже имя не сохранила. Зато чётко нарисовался красавец Илья, отец Веронички, который воспринимал жизнь как череду удовольствий от вкусной еды, красивых женщин, пьянящих напитков, и все эти пелёнки, распашонки не про него. Его уход лишь придал силы, она наняла няню и окунулась в работу с утроенной энергией. Вскоре Лариса покинула заштатную бухгалтерию небольшого предприятия– поступило приглашение на должность заведующей бухгалтерии в более крупную организацию. А через какое-то время генеральный директор, который пошёл на повышение, прихватил её с собой. Таким образом, Ларису назначили главным экономистом в крупной энергетической компании. Появилась возможность приобрести просторную, четырёхкомнатную квартиру в центре города, автомобиль и множество приятных вещей, о которых мечтает каждая женщина– золото, бриллианты и шубки из драгоценных мехов. Основные средства уходили на Вероничку, она ни в чём не знала отказа. Мать потакала прихотям девушки, как будто компенсировала то время, которое отнимала работа. Однако такое существование не могло длиться бесконечно– как только генеральный директор то ли ушёл, то ли его ушли с занимаемой должности, Ларису тоже терпели недолго. Когда подошёл пенсионный возраст, ей в корректной форме указали на дверь. Лара не особенно сопротивлялась, хотя была полна сил идей и энергии, но вставать на пути нового всесильного босса не решилась. Всё равно работать не даст, уволит под любым предлогом. Помнила, как сама попала на должность. Новый руководитель имеет свою команду, которой может доверять. Перед рассветом навалилась чуткая дремота. Робкие лучи прорвались сквозь шторы. Лариса лежала с закрытыми глазами и понимала, что жизнь раскололась на до и после. В этой войне, её личной войне она осталась один на один с невидимым противником. Хоть бы знать, как этот враг выглядит, какие жертвы ждёт от неё. Что надо? Душу? Тело почти уже получил! Или хочет показать, какой ничтожной была её жизнь, и какая жалкая она сама? Рыдания снова рвались наружу. Лара кое-как отдышалась, села на кровати, ожидая, когда её больное тело сможет двигаться. В квартире стояла тишина. В гостиной висел прогорклый запах табака и алкоголя, под столом валялись пустые бутылки, белая скатерть пропиталась пунцовыми, винными пятнами. Она привела себя в относительный порядок, взяла необходимые вещи и отправилась в клинику. Машина давно принадлежала дочери– сама и переоформила у нотариуса. Такси поймала быстро, ничего не замечая вокруг, доехала до клиники. Так бы и продолжала сидеть изваянием, но голос шофёра привёл в чувство.