Под знаком кометы - стр. 49
В ответ на эти слова германский кайзер разразился длинной замысловатой матерной тирадой, от которой присутствующим тут дамам (по-немецки понимали все) хотелось заткнуть уши и выбежать вон. Но у германского кайзера такая репутация, что замечание ему делать бессмысленно, остается подождать, пока у него не иссякнет запал казарменного красноречия.
Когда кайзер, наконец, выдохся и замолчал, императрица Ольга обвела присутствующих внимательным взглядом и сказала:
– Теперь вы понимаете, почему мы с таким дотошным вниманием следили за здоровьем и благополучием нашего друга Франца Фердинанда, а также за теми ужимками и прыжками, которые на арене международного цирка выделывали французские политики? Критический момент наступил, когда дядюшка Вилли пришел ко мне с идеей вместе с Австро-Венгрией присоединиться к Брестским соглашениям. После того как эта информация через германский МИД утекла в Париж, в головах у тамошних политиков бурно вскипели запасы дерьма, заменяющие этим деятелям мозги, и они решили идти напролом…
– О да, Хельга, – сказал кайзер Вильгельм, – я уже сделал хорошую выволочку этому обормоту фон Чиршки, который развел в своем ведомстве шпионское гнездо. Мне уже доложили, что когда ты со своим канцлером задумываешь какую-либо каверзу, то все остается шито-крыто до самого конца, а из моих чиновников секреты утекают как из старого дырявого ведра.
– Это, Уильям, твои проблемы, – хмыкнул британский король, – давайте лучше решим, что мы будем делать с Францией, упрямо не желающей выдавать нашему правосудию мистера Клемансо. И вообще, я никак не пойму – у них там уже революция или уже нет?
– Поскольку ни о каком изменении общественной формации речи не идет, то революцией это явление назвать нельзя, – сказал канцлер Одинцов. – Слово «бунт» тоже подходит мало, поскольку не наблюдается обычных в таких случаях погромов магазинов, грабежей и беспорядков. По донесениям наших людей, большинство участников акций протеста принадлежат к так называемой «чистой публике», а армия и полиция только имитируют усилия по наведению порядка.
– Есть у нас такой термин – «имитация бурной деятельности», – добавил князь-консорт Новиков. – Господам французским депутатам под страхом санкций нельзя и не выдать своего бывшего премьера, и выдавать его тоже не хочется – ведь стоит им один раз выполнить подобное требование, и французский суверенитет превратится в некое подобие половой тряпки.
– И что же в таком случае положено делать? – немного раздраженно спросил австро-венгерский император Франц Фердинанд. – Если подобное сойдет с рук господину Клемансо, то кто может поручиться, что не найдутся желающие повторить его преступный замысел?